Мой мир рухнул, когда я обнаружила переписку мужа с любовницей. Я решила не устраивать сцену, а перехитрить его — с неожиданным союзником на своей стороне.
Поздний вечер. Единственным звуком в доме был тихий гул холодильника. Я сидела за кухонным столом и пролистывала телефон Романа.
Сердце подсказывало остановиться, но я не могла. Месяцами что-то казалось не так. Подозрительные телефонные разговоры, задержки на работе, переписки, которые он вел, отвернувшись от меня.
И вот оно.
«Я отправлю жену и детей к маме — пусть поиграет в медсестру. А мы тем временем расслабимся в спа. Я забронировал нам номер в “Айви” — тебе понравится.»
Слова расплывались на экране от слёз. Я сжала телефон крепче, перечитывая сообщение — вдруг мне показалось?
Но нет.
Мой муж, с которым мы прожили вместе 12 лет, не просто изменял мне. Он собирался отправить меня ухаживать за его матерью, пока сам будет пить шампанское с другой женщиной.
Я продолжила листать — с замиранием дыхания.
Фото. Шутки. Ласковые прозвища. Совместные планы.
Я хотела швырнуть телефон в стену. Хотела разбудить его и кричать.
Но не сделала этого.
Я положила телефон на стол и долго смотрела на него, тяжело дыша.
Скандал сейчас ничего не изменит. Не отменит предательства. Не снимет унижения.
Мне нужен был план.
На следующее утро Роман вошёл в кухню, сияя. Поцеловал меня в щеку:
— Доброе утро, милая. Какой ароматный кофе!
Я напряглась, но сумела улыбнуться:
— Доброе утро.
Он сел за стол, уткнулся в телефон. Даже не подозревал, что я прочла каждое грязное слово, написанное им ночью.
— Знаешь, — сказал он между делом, — я подумал, может, ты съездишь с детьми к маме на пару дней? Ей помощь нужна, и она скучает по малышам.
Ком встал в горле, но я заставила себя кивнуть:
— Конечно. Отличная идея. Я соберусь сегодня.
Он поцеловал меня в лоб:
— Ты у меня чудо. Кстати, сегодня задержусь — важная встреча.
— Конечно, — сказала я.
К обеду всё было собрано, дети усажены в машину.
Тамара Ивановна, моя свекровь, явно не была в восторге, когда мы появились у неё на пороге.
— Это ещё что? — нахмурилась она, глядя на чемоданы.
— Роман подумал, что нам будет полезно провести пару дней вместе, — сказала я, ставя сумки в её гостиной.
Она скрестила руки:
— Вот как?
Дети убежали играть. Я осталась стоять в её кухне, неловко переминаясь.
Мы с ней никогда не были близки. Но одна я не справлюсь.
— Тамара Ивановна… — начала я, голос дрожал. — Нам надо поговорить.
В её глазах мелькнуло удивление.
— Говори.
Я достала телефон и показала переписку.
— Что это? — спросила она, щурясь на экран.
— Сообщения Романа, — тихо ответила я. — Его любовнице.
Её лицо потемнело.
— Ах он… И это что, он меня использует, чтобы бегать по бабам?
— Именно, — всхлипнула я. — Он обманывает и меня, и вас.
Она с грохотом швырнула телефон на стол:
— Этот мальчишка совсем голову потерял.
Я не ожидала, что она сразу встанет на мою сторону. Но её гнев был искренним.
— Я не знаю, что делать, — прошептала я.
— А я знаю, — буркнула она. — Оставайся здесь. Мы преподадим этому дураку урок на всю жизнь.
Я моргнула.
— Вы… хотите мне помочь?
Она вскинула бровь:
— Конечно. Он мой сын, но он не имеет права так обращаться с тобой. Или со мной. Мы покажем ему, с кем он связался.
Я чуть не расплакалась. Впервые за много лет я чувствовала, что не одна.
— Спасибо вам…
— Не спеши благодарить, — ухмыльнулась она. — Подожди, пока не увидишь, что я придумала.
Её глаза сверкнули.
— Посмотрим, насколько я хорошая актриса, — сказала она, набирая номер Романа.
Я кивнула, чувствуя, как внутри всё сжимается.
— Он поверит. Он всегда ведётся на кризисы.
Тамара Ивановна приняла самый жалобный голос на свете:
— Рома… это мама… Мне плохо… Я не чувствую руку, сердце жмёт… Что-то не так…
— Что?! — раздался встревоженный голос Романа. — Мам, ты вызвала скорую?
— Нет… я не хотела никого беспокоить… Она… она что-то со мной сделала…
— Мам, вешай трубку и вызывай помощь! Я уже еду! Только не говори ей ничего…
Я едва не рассмеялась.
Свекровь закатила глаза, театрально простонала:
— Поторопись, Рома… пожалуйста…
И повесила трубку. Захохотала.
— Уже едет, — покачала она головой. — Представляешь, до сих пор считает себя самым умным.
Через полчаса во дворе завизжали тормоза. Я взглянула на Тамару Ивановну — она лежала на диване, укрывшись пледом, как в голливудской драме.
Я сидела в кресле с чашкой чая, притворно спокойная.
Дверь с грохотом распахнулась.
— МАМА! — влетел Роман, лицо белое от страха. — Мам, что с тобой?!
— Мне… плохо, — простонала она, махнув в его сторону слабой рукой.
Он упал перед ней на колени.
— Я вызываю скорую! Что ты с ней сделала?! — он обернулся ко мне, лицо перекошено.
— Она… показала мне… — выдавила Тамара Ивановна.
Роман замер.
— Что?..
Она скинула плед, глаза сверкнули:
— ВСЁ. Сообщения. Измену. И главное — ты использовал собственную мать как прикрытие для своих грязных игр. Мне действительно плохо, Рома. Но не от сердца. А от ОТВРАЩЕНИЯ.
Он открыл рот, но не смог вымолвить ни слова.
— Это не то, что ты думаешь! — воскликнул он наконец.
— О, это именно то, что я думаю, — спокойно сказала я и протянула ему телефон. — Объясни это.
Руки дрожали, когда он пролистывал экран.
— Я… Я просто… Я ошибся…
— Ошибся?! — вмешалась свекровь. — Ты хотел унизить жену? Опозорить семью? Или ты просто ленивый лжец, которому не хватило фантазии придумать что-то лучше, чем “мама больна”?
Он выглядел так, будто хотел провалиться сквозь землю.
— Мам, я… Я не хотел…
— Извиняйся не передо мной, — резко сказала она. — Перед своей женой. Если ещё способен проявить хоть каплю уважения.
Он повернулся ко мне, глаза полные слёз.
— Я был дурак. Я всё прекращу. Пожалуйста, не бросай меня. Подумай о детях…
Я скрестила руки.
— Я думаю о детях. И, возможно, им будет лучше без отца, который врёт и изменяет.
Он молча опустил голову.
Тем вечером я отправила Романа спать на раскладушку в гостевой.
А мы с Тамарой Ивановной сидели на кухне, пили чай.
— Я не знаю, что бы я без вас делала, — прошептала я.
Она подняла чашку:
— Теперь уже неважно. Я с тобой.
Впервые за много лет я почувствовала: я не одна.
На следующий день я решила разобраться с той, другой.
Нашла номер — Роман сохранил его под чужим именем, но я быстро всё поняла.
— Алло? — ответил весёлый женский голос.
— Привет. Это жена Романа, — холодно сказала я.
Пауза.
— О… Я… Я не знала, что он женат.
— Правда? А почему тогда он пишет тебе о мне в своих сообщениях?
— Я… Мне жаль. Я не знала…
— Теперь знаешь, — ответила я и повесила трубку.
Роман так и остался у матери на всю неделю, стыдясь показаться дома.
А я с детьми вернулась. Я ещё не знала, каким будет наше будущее.
Но знала одно — я больше не та женщина, что вчера ночью плакала на кухне.
И благодаря Тамаре Ивановне я больше никогда не позволю ему — или кому бы то ни было — обращаться со мной так.
