Свадьбы должны объединять семьи, а не разрушать их. Моя свадьба должна была стать идеальной… пока моя свекровь не решила, что деньги важнее любви. Она попыталась выгнать моих родителей, потому что они «не заплатили за свадьбу». Но карма вмешалась, и последствия были незабываемыми.
Это должен был быть самый счастливый день в моей жизни, тот момент, о котором мечтает каждая женщина — идти к алтарю в белом платье и выходить замуж за своего принца.
Я стояла рядом с Даниилом в зале, украшенном хрустальными люстрами и роскошными цветочными композициями, которые буквально кричали о богатстве. Мы держались за руки. И тут Рози, моя свекровь, решила превратить сказку в кошмар.
Я уже тогда должна была понять, что что-то не так. Пока гости вытирали слёзы умиления во время обмена клятвами, Рози сидела в первом ряду с лицом, сжатым в недовольную маску.
Даже когда Даниил поцеловал меня, а зал взорвался аплодисментами, она едва хлопнула в ладоши — с тем же энтузиазмом, с каким смотрела бы второсортное шоу на дачной ярмарке.
Я уже видела этот взгляд раньше. Точно так же она смотрела, когда мы объявили о помолвке, а потом выдала двадцатиминутную речь о том, как «некоторые» интересуются только деньгами их семьи.
Звон металла по стеклу разрезал весёлый гомон. Рози встала, подняв бокал шампанского, и растянула губы в хищной улыбке.
«Я бы хотела сказать кое-что,» — проворковала она медовым, но фальшивым голосом. В зале наступила тишина. Все взгляды обратились на её высокую фигуру в дорогом шелковом платье с цветочным узором. — «Меня весь вечер терзает одна мысль, и я больше не могу молчать.»
Рука Даниила сильнее сжала мою. «Мама, ты что творишь?» — прошептал он, но она его проигнорировала.
Её хищный взгляд метнулся к задним столикам, где сидели мои родители. «Мне просто удивительно, как некоторые люди считают, что могут просто прийти на свадьбу, к которой они не приложили ни копейки.»
У мамы побелело лицо, а вилка выскользнула из рук отца и ударилась о тарелку.
«Мама, немедленно прекрати,» — голос Даниила стал жёстким, но Рози была в своей стихии.
«Ну подумайте сами, разве не справедливо, что тот, кто платит, тот и решает, кто остаётся?» — она изящно отпила шампанское. — «А раз уж наша семья оплатила всё до копейки, а другие даже не пытались внести хоть что-то… думаю, некоторые гости могут удалиться.»
Тишина была оглушительной. У меня сжалось горло, глаза наполнились слезами. Но прежде чем я смогла что-то сказать, отец встал.
«Знаете что?» — спокойно произнёс он, расправляя пиджак. — «Вы правы, Рози. Мы уйдём. Но если позволите — перед этим скажу пару слов?»
Рози взмахнула рукой, как королева, дарующая последнюю милость. «О, конечно, Джим. Прощальные слова — ваша сцена.»
С другого конца зала я поймала взгляд мамы. Даже сейчас она улыбнулась мне и тихо прошептала губами то, что повторяла всю мою жизнь: «Выпрямись, доченька.»
По залу пробежал тревожный ропот. Подруги Рози из загородного клуба переглядывались. Эти женщины видели, как она доводила официантов до слёз из-за неправильно поданного вина и «случайно» проливала красное вино на платья конкуренток. Но это… это было дно.
Сердце сжалось. Чтобы понять, насколько всё это было болезненно, нужно знать, какой ад Рози устроила мне с самого начала.
Я до сих пор помню её первые слова при знакомстве: «О, как… мило. Учительница в обычной школе? Даниил всегда был добр к беднякам. Но жениться на одной из них?..»
Семья Даниила владела старинным капиталом — тем, что строит города и даёт имена зданиям. А мой отец чинил машины, а мама помогала детям в библиотеке выбирать книжки.
Мы жили достойно, но ни в какое сравнение с Рози, которая только что унизила моих родителей перед всем залом.
Когда Даниил сделал мне предложение, Рози тут же взяла всё в свои руки. Она задавила каждый мой выбор — от зала до цвета салфеток.
«Дорогая, оставь это тем, у кого есть вкус и опыт. Не каждый день устраивают свадьбы в приличном обществе.»
Она «великодушно» настояла на том, чтобы оплатить всё сама, отказавшись от любых предложений моих родителей.
«Не утруждайтесь. Всё равно это ничего не изменит. Я хочу роскошную свадьбу для сына, а не какой-то дешёвый праздник!»
Но когда мой отец встал с достоинством, я поняла — сейчас что-то изменится.
«Никогда не думал, что скажу это,» — прошептал Даниил. — «Но мне не терпится увидеть, что сделает твой папа.»
Я вспомнила, как старалась понравиться Рози. Курсы кулинарии, уроки этикета, новый стиль одежды. А потом однажды услышала, как она по телефону говорит: «Ну хоть старается улучшиться… Хотя от запаха бедности так просто не избавишься.»
В ту ночь я собирала чемоданы. «Я больше не могу. Я не подхожу для вашего мира… и для твоей мамы.»
Даниил обнял моё лицо ладонями: «Ты — мой мир. Всё остальное — просто шум.»
Перед свадьбой поведение Рози становилось всё более странным.
Она «забыла» пригласить моих родителей на репетиционный ужин. Назначила примерку платья в то же время, что и мой девичник — и потом была удивлена, что я выбрала девичник.
«Ну, посмотрим, влезешь ли ты в это платье после всех этих пирожных.»
Даниил наконец взорвался, когда она попыталась вычеркнуть мою подругу из колледжа из списка гостей.
«Она — гигиенистка, Даниил. Как на это посмотрят Вандермиры?»
«Мне плевать, как они посмотрят. А если ты не можешь нас поддержать, можешь вообще не приходить.»
Это заставило её замолчать… на неделю.
А теперь — свадьба…
Папа поднял бокал, посмотрел на меня с таким теплом, что я едва сдержала рыдания.
«Прежде всего — за мою Катю. Мы с мамой всегда учили тебя, что ценность человека измеряется не кошельком, а сердцем.»
Он достал из внутреннего кармана конверт. Я затаила дыхание.
«Рози, пока вы планировали праздник, мы с Сюзанной думали об их будущем. Мы копили с рождения Кати. Смены в мастерской, работа летом, сбережения. И сегодня мы дарим им… дом.»
В зале раздались ахи. У Рози задрожал бокал.
«Дом?» — прошептала я сквозь слёзы. — «Папа… вы…»
«Да,» — встала мама. — «Помнишь, когда ты плакала, что у тебя нет праздников, как у одноклассников? Или получала книги на Рождество, а не новые гаджеты? Вот почему.»
Отец достал из кошелька старый рисунок. «Ты нарисовала этот дом в пять лет. Мы нашли почти такой же.»
Даниил шагнул вперёд, обнял меня. «Сэр… я не знаю, что сказать…»
Отец вложил нам ключ. «Скажи, что вы построите там счастье. Это всё, чего мы хотели.»
Я посмотрела на маму и вспомнила все те ночи, когда приходила домой в слезах после яда Рози. Она обнимала и говорила: «Когда-нибудь она поймёт, что ты стоишь больше, чем все её светские приёмы.»
Лицо Рози стало багровым. «Дом?! В каком районе? Надеюсь, не…»
«На самом деле,» — перебила мама, — «всего в трёх домах от гольф-клуба. Мы знаем Хендерсонов. Отличные люди. Продали нам по дружеской цене. Сказали, что хорошие соседи важнее высокой ставки.»
Я чуть не рассмеялась. Это те самые Хендерсоны, за чьё внимание Рози гонялась годами, мечтая попасть в правление клуба.
«Но это ещё не всё!» — раздался голос с конца зала.
Филипп, отец Даниила, вышел из тени. Я даже не знала, что он пришёл. Они с Рози давно разведены, и она запрещала ему появляться.
Рози побледнела. «Ты? Что ты здесь делаешь?!»
«Смотрю, как карма берёт своё,» — холодно ответил он. — «На самом деле свадьбу оплачивал я. Мы договорились с Джимом и Сюзанной: я — праздник, они — будущее молодых. Но Рози присвоила себе все лавры. Как и мои алименты.»
У Рози на лице появилась такая смесь красного и лилового, что она стала походить на испорченный десерт.
«Ты… ты…»
«Да-да, я!» — усмехнулся Филипп. — «Может, теперь ты сама уйдёшь, Рози? Раз уж так любишь указывать другим.»
Она постояла, хлопая ртом, потом схватила сумочку и вышла из зала. Двери за ней захлопнулись с удовлетворяющим грохотом.
Кто-то начал аплодировать. Потом второй. И вскоре зал взорвался овацией.
Я обняла родителей. «Я так вас люблю…»
«А мы тебя, дорогая. Всегда будем.»
«Ну что ж,» — усмехнулся Даниил, обняв меня за талию, — «получается, нам не нужно искать жильё во время медового месяца.»
Остаток вечера был идеален. Танцы, смех, любовь. И рядом были те, кто действительно важен. А пустой стул Рози — её единственное наследие — остался в зале, словно символ справедливости.
«Знаешь,» — сказала кузина Даниила, Миранда, когда мы резали торт, — «тётя Рози рассказывала всем, что она одна всё организовала. Даже называла себя ‘главной покровительницей’ на последней встрече садоводов. Похоже, с этой сказкой покончено.»
«И с её социальным графиком тоже,» — добавила тётя Эми, подмигнув. — «Завтра заседание Совета Дам. Не могу дождаться, как она это объяснит.»
Позже я увидела, как Даниил говорил с отцом. Филипп вытер глаза и обнял его.
«Прости, что не защитил вас раньше. Я думал, что мир — это лучше. Но я ошибался.»
«Ты с нами сейчас. Это главное.»
Когда мы уходили, Филипп остановил меня. «Знаешь, какая месть самая сладкая, Катя?»
Я покачала головой.
Он улыбнулся, глядя на пустой стул Рози. «Жить хорошо. А благодаря твоим родителям… вы начинаете с форы.»
