МОЯ СЕСТРА УКРАЛА УКРАШЕНИЯ НАШЕЙ БАБУШКИ, ЧТОБЫ КУПИТЬ РОСКОШНУЮ МАШИНУ — ОНА ДУМАЛА, ЧТО ЕЙ ВСЁ СХОДИТ С РУК, НО Я ВСЁ ПОВЕРНУЛА ИНАЧЕ
Я никогда не думала, что мне придётся раскрыть такую семейную тайну. Но иногда, когда кто-то переступает черту — особенно в отношении того, кого ты любишь, — у тебя просто не остаётся выбора. Надо действовать. Жёстко.
Всё началось во вторник. Я работала из дома, вполуха слушая, как гудит таблица Excel, когда зазвонил телефон. Это была бабушка Кэрол. Голос дрожал, ещё до того как она произнесла моё имя:
— Джойс, милая… ты не знаешь, где мои украшения?
Сначала я не поняла.
— В смысле? Какие украшения?
— Все… Обручальное кольцо, жемчуг от моей мамы, браслет, который подарил дедушка… Всё пропало. Всё.
Я на секунду перестала дышать. Бабушка никогда не была рассеянной. Все свои драгоценности она хранила в старинной деревянной шкатулке. К ней даже прикасаться нельзя было без приглашения. Иногда она просто сидела с ней, не чтобы надеть украшения, а чтобы вспомнить. Вспомнить любовь, молодость, семью.
И теперь шкатулка пуста?
— Я уже выезжаю, — сказала я, схватила ключи и бросилась к машине.
Когда приехала, бабушка ждала меня в гостиной. Шкатулка была открыта. Её руки дрожали. Эта пустота внутри коробки — как удар под дых. Я села рядом, уже зная, что услышу.
— Кто-нибудь заходил к тебе в последнее время?
Она замялась.
— София… Она была вчера.
Конечно. София.
Моя младшая сестра. Всегда любимица. Всегда избалованная. Всегда с протянутой рукой. Максиму по кредиткам, вечные долги, ни копейки на аренду — но зато новая укладка и ногти. Ответственность? Никогда не про неё.
— Что она говорила? — спросила я.
— Хотела примерить украшения, — прошептала бабушка. — Сказала, будет весело. Я не думала, что она…
Голос у неё надломился.
Я обняла её. Челюсть так сжалась, что зазвенело в ушах.
— Не волнуйся, бабушка. Я всё улажу.
Она покачала головой:
— Я не хочу ссор в семье…
— Это не ссора. Это кража. И она за это ответит.
Я поехала прямиком к дому родителей, где София до сих пор жила бесплатно. На подъездной дорожке сиял новенький красный кабриолет.
Всё встало на свои места. У меня подскочило давление.
Вошла — София на кухне, как ни в чём не бывало, листает телефон.
— Где бабушкины украшения? — спросила я без эмоций.
Она даже не моргнула:
— О чём ты вообще?
— Ты прекрасно знаешь. Жемчуг. Кольцо. Браслет. Где они?
Она тяжело вздохнула, не отрываясь от экрана:
— Расслабься. Она же их не носила. Просто пылились. А мне нужна была машина.
— Ты заложила их? — прошипела я.
— Ничего страшного! — отрезала она. — У бабушки не последние деньги. А эта машина — инвестиция. Люди уважают, когда ты выглядишь успешно.
Я смотрела на неё в полном шоке. Она действительно в это верила.
Я ушла, не сказав ни слова.
На следующее утро вернулась, когда её не было дома. Я знала, что София — неаккуратная. Она всегда оставляла чеки где попало. И действительно — нашла квитанцию из дорогого ломбарда на другом конце города. Всё по пунктам. Без капли сожаления. Просто сделка.
Я поехала туда. Попросила поговорить с владельцем. Мужчина оказался пожилым, с добрыми глазами. Я объяснила, что произошло.
Он вздохнул:
— Не вы первая внучка, что приходит разбираться после сестры. Вам повезло — я ещё не выставил это на продажу.
Это стоило мне почти всех сбережений, но я выкупила всё: кольцо, жемчуг, браслет. Держала бабушкино обручальное кольцо в ладони и мысленно пообещала — она больше никогда не будет плакать из-за этого.
А потом я подождала.
Через три дня София устроила одну из своих «вечеринок» — вино, сыры, музыка, стильная подача. Я пришла без приглашения, с маленькой коробочкой в руках.
София открыла дверь, удивлённо моргнула:
— Джойс? Ты что здесь делаешь?
Я прошла мимо неё, не останавливаясь.
В гостиной сидели её подруги, смеялись. Я подошла к кофейному столику, открыла коробочку и высыпала содержимое. Украшения бабушки зазвенели и блеснули на свету.
Все взгляды обратились к Софии.
— Что… что ты творишь? — прошипела она.
Я мило улыбнулась:
— Просто возвращаю твои «вещи». Те, что ты украла у бабушки и заложила ради той машины снаружи.
Её лицо побелело. Подруги переглянулись.
— Ты им не рассказала? — спросила я невинно. — Что ты заложила бабушкины семейные реликвии, чтобы купить кабриолет? Наверное, забыла упомянуть.
— Ты не имела права устраивать это перед всеми! — прошептала она, голос дрожал.
— О, имела, — ответила я. — Потому что, когда ты их украла — тебе не было стыдно. А сейчас? Сейчас ты унижена. И вот это — разница.
Потом я наклонилась к ней и шепнула достаточно громко, чтобы она поняла:
— Ты продашь машину. Каждая копейка — обратно бабушке. Не сделаешь этого — я всем расскажу, кто ты есть на самом деле.
Она не ответила.
Машина исчезла на следующий день.
Бабушка, конечно, простила её. Такая уж она у нас.
А я? Я буду вежлива. Я буду спокойна. Но никогда не забуду.
Родственные связи не дают права причинять боль без последствий. И иногда, чтобы достучаться до тех, кто считает, что правила для других — приходится напоминать им. Громко. И при всех.
Сделала бы я это снова? Не задумываясь.
