Когда Эмилия вложила всю душу в свадебный торт для брата, она ждала благодарности, а не предательства. Но когда разговор о платеже перерос в семейный скандал, справедливость восстановила бабушка Маргарита. В мире, где страсть принимают за обязанность, Эмилия поняла: главное в любом рецепте — уважение.
Многое узнаёшь о людях, когда в ход идут торт и деньги.
Меня зовут Эмилия, мне 25, и я обожаю печь. Я работаю в пекарне, делаю торты для любых случаев. Когда-то это было просто хобби, но чем больше я училась, тем сильнее росло моё увлечение. Торты стали моим языком любви.
Дни рождения, праздники, расставания, случайные вторники — торт всегда в тему.
С шестнадцати лет я рисовала кремовые розочки и вела скромный Instagram. Именно он и помог мне устроиться в пекарню.
— Ты серьёзно хочешь работать в пекарне, Эмилия? — спросил отец.
— Сейчас — да, — ответила я. — Я хочу учиться, расти, копить. Я поступлю в кулинарную школу, пап. Любой ценой.
— Это хобби, Эмилия, — отрезал он. — Придёт день, когда ты поймёшь это. Особенно когда придёт пора платить по счетам.
Но остальные члены семьи меня поддерживали. И чтобы сгладить углы, я никогда не брала с них плату за небольшую выпечку. Если только не через пекарню — тогда это уже бизнес, без исключений.
Они всегда что-то дарили взамен. Подарочные карты, цветы. Иногда клали пару купюр в карман фартука. Это было мило. И… уважительно.
Пока мой младший брат Артём не сделал предложение Ксении.
И всё изменилось.
Им было по 23. На мой вкус, рановато для брака, но я не хотела высказываться.
— Подумай, они решат, что ты завидуешь, потому что одна, — сказала мама за бокалом вина.
— Но я не завидую! — возразила я, выбирая оливки из пиццы. — Я правда волнуюсь.
— Я тоже, милая, — кивнула мама. — Ксения, конечно, та ещё принцесса, но, похоже, она любит Артёма. А мне этого достаточно.
Раз маме достаточно — пусть будет.
Но они начали готовиться к свадьбе как инфлюенсеры, будто участвуют в телешоу. Когда они попросили меня сделать свадебный торт, я согласилась. Конечно. Я была горда.
Но я решила быть с ними честной.
— Это не торт на день рождения, — сказала я. — Три яруса. 75 гостей. Ингредиенты, труд, время. Я не через пекарню делаю, иначе это обойдётся в тысячу двести минимум. Дома будет дешевле.
— Конечно, ты получишь оплату, Эм, — сказал Артём, обняв Ксению.
Я назвала им цену — 400 долларов. И это уже была скидка.
— Дегустацию сделаем в пекарне, — добавила я. — Чтобы вы почувствовали себя настоящими клиентами.
— Договорились, — кивнула Ксения. — Я ведь хотела этот свадебный опыт. А то боялась, что ты выберешь вкус сама.
Внутри я хмурилась. Какой уважающий себя кондитер выберет вкус без согласования? Я улыбнулась и подала им свежие эклеры.
Неделю спустя они пришли на дегустацию. Пахло ванилью и лимонной глазурью. Я всё подготовила: белые скатерти, свеча с ароматом корицы, образцы трёх вкусов.
— Ух ты, Эм, — улыбнулся Артём. — Вот как ты работаешь?
— Даже не знала, что ты устраиваешь всё так серьёзно, — добавила Ксения, поправляя блузку.
— Хотела, чтобы вы почувствовали себя клиентами, — сказала я. — Потому что… вы ими и являетесь.
Они попробовали шоколад-малину. Пару вежливых кивков. Лимон с лавандой — переглянулись.
А вот клубничный с бисквитом — глаза Артёма закрылись от удовольствия.
— О, это шикарно! — воскликнул он.
Ксения слизнула крем с губ.
— Это ностальгия. Лето и взбитые сливки. Идеально.
Выбрали его. Все три яруса.
Я подумала, может, они правда меня увидели. Увидели мой талант. Может, свадьба сблизит нас.
Я отправила им эскизы, чтобы они были в курсе каждого этапа.
Три дня я пекла без остановки. Утром в день свадьбы украсила торт. Лично отвезла его на площадку. Это было самое сложное, что я когда-либо делала.
Три яруса, маскарпоне, свежая клубника в меду. Установила с дрожащими руками и полным гордости сердцем.
Они улыбнулись. Поблагодарили. Взяли торт.
И не заплатили.
Сначала я подумала — ладно, потом обсудим. Кто же платит прямо на свадьбе?
Но хотя бы намёк на оплату был бы уместен.
Всё прояснилось через десять минут. Артём подошёл ко мне у бара, говорил тихо.
— Эм, ты что, серьёзно ждёшь, что мы тебе заплатим? За торт? Я слышал, ты маме сказала, что ждёшь деньги.
— Да, — моргнула я.
— Но ты же не берёшь с семьи, — сказал он, как будто я тупая.
— Это не порция кексов, Артём.
Ксения подошла рядом. Голос — шелковый, фальшивый, как и её наращённые локоны.
— Это наш свадебный подарок от тебя, — сказала она, подмигнув. — Будь щедрой, сестричка. Это же семья.
Я стояла, ошарашенная.
Но однажды их разговор подслушала бабушка Маргарита.
Та самая, что в магазин ходит в жемчугах и может взглядом остановить войну. Если она говорит — слушают все.
Когда ужин подошёл к концу и начались тосты, она неспешно встала. Взяла микрофон, в одной руке бокал шампанского, в глазах — сталь.
— Я всегда мечтала дарить внукам что-то особенное на медовый месяц, — сказала она. — Для Артёма и Ксении я приготовила поездку в Грецию. Всё включено!
Зал взорвался. Ксения ахнула. Артём открыл рот.
Бабушка подняла палец.
— Но теперь… мне придётся пересмотреть своё решение.
Тишина.
Она повернулась ко мне. Улыбнулась. Потом посмотрела на торт.
— Щедрость должна встречаться с благодарностью. Особенно в семье, — сказала она.
Люди заёрзали. Все поняли, о чём речь.
— Думаю, вы все понимаете почему, — добавила бабушка.
И, как ни в чём не бывало, вернула микрофон.
Артёма я увидела снова только на закате. Я вышла подышать, пока внутри раздавали десерты, играла музыка, а дети бегали в сахарном угаре.
Он подошёл с мятым конвертом в руке.
— Эм, — сказал он, — подожди.
Я не ответила.
Он протянул мне конверт, как будто он его жёг.
— Вот. 400… и ещё сверху. Я не знал, как отказать Ксении. Она так обрадовалась идее “подарка”, и я не хотел начинать брак с ссоры. Но… это было неправильно.
— Ты просто думал, что я не смогу за себя постоять, — тихо сказала я.
Он поник.
— Нет, не так…
— Ты обещал мне оплату, Артём. Я дала тебе скидку. Работала трое суток. А вы просто взяли — будто вам это полагается.
— Ксения говорила… мы подумали, семья же…
— Забавно, — ответила я. — Потому что до счета вы обращались со мной как с обычным подрядчиком.
Он опустил глаза.
Ксения появилась за ним. Улыбка напряжённая, взгляд беглый. В руках — открытка с сертификатом на массаж.
— Тортики были вкусные, — пробормотала она.
Я поблагодарила. Она быстро ушла.
Это была не привязанность. Это был страх. Осторожность.
И, если честно? Меня это устраивало.
Позже, когда начали разносить десерты, бабушка снова встала.
— Я хочу прояснить одну вещь. Особенно для моих внуков и их супругов. Щедрость — это дар, а не обязанность. И она никогда не должна встречаться с жадностью и неуважением.
Зал замер.
— Если я ещё раз увижу такое отношение… — бабушка сделала паузу и мягко улыбнулась. — Я заберу не только поездку. Но и всё остальное. Включая трасты.
Она кивнула на Артёма и Ксению.
А потом села, будто только что прочла детям сказку на ночь.
— Я всё вижу и всё слышу, Эмилия, — сказала она мне позже. — Больше никаких скидок для неблагодарных. Это твоя профессия. И если хочешь в кулинарную школу — говори. Твой трастовый фонд для этого и создан. Чего ты копишь — одному Богу известно.
— Спасибо, бабушка, — я улыбнулась.
С тех пор Артём стал писать мне в день рождения. Вовремя. Ксения репостит мои работы в соцсетях.
На следующем семейном барбекю она сунула мне открытку с подарочным сертификатом и прошептала:
— Брауни были вкусные.
И ушла.
Словно отметилась.
Мне больше и не надо.
