Я ПРИШЕЛ НА ПОХОРОНЫ СВОЕГО ОТЦА, С КОТОРЫМ ДАВНО НЕ ОБЩАЛСЯ, НАДЕЯСЬ НАЙТИ СПОКОЙСТВИЕ — НО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ БАБУШКИ ЗАСТАВИЛО МЕНЯ БЕЖАТЬ В ЕГО ДОМ
Я не видел отца много лет. Он бросил мою маму и меня, когда я был ещё ребёнком, и все мои попытки восстановить связь с возрастом встречались молчанием.
Я должен был бы перестать заботиться об этом, но ведь сложно отпустить того, кто должен был быть для тебя родным человеком. Когда я услышал о его смерти, я не знал, что чувствовать. Печаль? Гнев? Облегчение? Наверное, всё это вместе.
Когда пришло время похорон, я почувствовал, что должен пойти, хоть разум подсказывал, что, возможно, лучше было бы остаться дома. Я не знал почему. Может, я искал прощание, а может, просто хотел увидеть, кто придёт попрощаться.
Часовня была тихой, только орган играл что-то печальное, а приторный запах лилий ударил мне в нос, заставляя морщиться. Я ёрзал на жёсткой скамье, глядя на небольшую программу церемонии, полученную на входе.
Роберт Старший.
Было странно видеть его имя напечатанным так официально — как будто он был просто ещё одним человеком, а не призраком, который преследовал меня всю жизнь.
Никто не плакал. Никто не выглядел особенно расстроенным. Все сидели молча, безразлично, будто просто ждали, когда всё это закончится. Мои сводные брат и сестра, Роберт Младший и Варвара, которых я знал только по телефону — когда они случайно брали трубку вместо него — вообще не пришли.
Это показалось странным. Ведь это дети, которых он действительно воспитывал.
Я уже почти решил уйти, как вдруг почувствовал крепкий хват за руку. Я вздрогнул и обернулся — рядом стояла моя бабушка, Мария Ивановна. Я видел её всего несколько раз за всю жизнь.
Она рассказывала мне новости о моём отце и его новой семье — я слушал только потому, что она была единственной, кто проявлял ко мне хоть какую-то заботу.
Её острые глаза впились в мои, и она наклонилась очень близко, шепча:
— Посмотри вокруг, дитя, — прошептала она. — Ты что, не заметил? Тебе нельзя здесь быть. Беги в его дом. Сейчас же.
Я моргнул.
— Что? Бабушка, о чём ты говоришь?
Но она не ответила. Вместо этого она вложила в мою ладонь что-то холодное. Ключ. Моя растерянность явно отразилась на лице, потому что она лишь сильнее сжала мою руку.
— Доверься мне, — сказала она тихо, но уверенно.
И тут же исчезла в толпе, будто ничего не произошло.
Я долго стоял в нерешительности. Может быть, она просто запуталась? Может, старость берёт своё? Но в её взгляде было что-то, что нельзя было игнорировать.
Я встал.
Тихо вышел из часовни, крепко сжимая ключ. На улице солнце било в глаза, резкое после тёмного зала. Я глубоко вдохнул, сел в машину и поехал к его дому.
Двухэтажный дом оказался ещё более ухоженным, чем я его помнил. Свежеокрашенные стены сверкали, лужайка была безупречно подстрижена. Видно было, что отец любил этот дом. Больше, чем меня.
Я припарковался у подъезда, долго смотрел на входную дверь. Мне не следовало бы быть здесь. Когда-то это тоже был мой дом, до того, как его адвокат выставил нас с мамой. Всё это казалось безумием, но я должен был понять, что имела в виду бабушка.
Я подошёл, вставил ключ — замок щёлкнул мягко.
Внутри было пусто. Чисто. В воздухе витал лёгкий запах лимона и лаванды.
Я двинулся вглубь дома, туда, где когда-то был кабинет отца — то место, куда мне запрещали заходить в детстве.
И тогда я услышал голоса.
Я остановился, затаив дыхание. Голоса доносились из кабинета. Я осторожно подошёл ближе.
— Здесь должно быть, — сказал мужской голос.
По интонации я понял: это был Роберт Младший.
— Документы, банковские счета… Мы должны найти их раньше неё, — продолжал он.
— Конечно. Ей нельзя их получить, — огрызнулась женская голос — Варвара.
Я похолодел. Они говорили обо мне?
Я осторожно приоткрыл дверь и увидел: Роберт роется в бумагах на столе, а Варвара, сидя на полу, перебирает деньги и документы из сейфа в стене.
И тут рядом со мной раздался тихий голос:
— Ваш отец оказался прав.
Я резко обернулся. Передо мной стоял человек в сером костюме, спокойный и хладнокровный.
— Кто вы? — прошептал я.
— Давыдов. Нотариус вашей семьи, — ответил он, поднимая в руках коричневую папку.
Прежде чем я успел что-то сказать, дверь распахнулась. Варвара, увидев меня и нотариуса, побледнела от ярости.
— Что вы здесь делаете?! — выкрикнула она.
Роберт обернулся, его лицо стало пепельным.
— Эмилия?! Тебе нельзя было сюда приходить!
Я собиралась ответить, но Давыдов опередил меня:
— На самом деле, у неё полное право быть здесь.
Варвара со злобой уставилась на него:
— Кто ты вообще такой?!
— Спросите у вашей бабушки, — спокойно ответил он.
И в этот момент появилась Мария Ивановна. Она прошла мимо нас с достоинством, не обращая внимания на ярость Варвары.
Она окинула взглядом разгром в кабинете и, наконец, остановилась на мне.
— Милочка, — сказала она мягко. — Я хотела, чтобы ты всё увидела сама. Чтобы ты поняла, кто они есть на самом деле.
Я покачала головой.
— Я ничего не понимаю…
— Мой сын совершил много ошибок в молодости. И только перед смертью он осознал их. Он хотел поделить своё наследство на троих, — сказала бабушка, кивнув на Роберта и Варвару. — Но я знала, что они попытаются тебя обмануть.
Роберт и Варвара взорвались криками, обвиняя меня в несправедливости, но я лишь вздохнула:
— Бабушка, мне всё равно. Я не хочу его денег. Я почти не знала его.
— Видите?! — взвизгнул Роберт. — Она сама не хочет! Всё должно достаться нам!
Мария Ивановна взглянула на него ледяным взглядом.
— Это было его последней волей, — тихо сказала она и обратилась к Давыдову:
— Пожалуйста, прочтите завещание.
Нотариус раскрыл папку:
— “Моим детям: если вы слушаете это, значит, меня уже нет. Я хочу, чтобы моё имущество было поделено поровну. Но если кто-то из вас попытается забрать больше, всё переходит к Эмилии.”
Варвара ахнула, Роберт закричал от ярости, но Давыдов спокойно продолжил:
— Ваши действия сегодня активировали эту оговорку. Эмилия, теперь всё ваше. Ваш отец также оставил вам письмо.
Он передал мне конверт. Мои руки дрожали, пока я вскрывал его.
Письмо:
*”Эмилия,
Прости меня за всё. Прости за то, что я не был рядом. Я был молод и глуп. Убежал от ответственности, потому что испугался.
Только столкнувшись со смертью, я понял, как много потерял.
Я горжусь тобой. Ты сама построила свою жизнь — учёба, работа, честный путь. Всё без меня. Ты выросла сильной, достойной женщиной.
Дом и деньги — это не искупление. Я знаю, что искупить ничего нельзя. Но я хотел, чтобы ты знала: я раскаиваюсь. И горжусь тобой.
Желаю тебе счастья, Эмилия. Ты его заслужила.”*
Слёзы застилали мои глаза. Всё это время я злилась. Чувствовала себя покинутой. Но теперь, прочитав его слова, я ощутила нечто иное — облегчение.
Может быть, всё могло бы быть иначе. Но в эту минуту я была благодарна. Не за дом, не за деньги, а за эти простые слова.
Я слышала, как бабушка выводит Роберта и Варвару из дома. Их крики затихли вдали. Нотариус кивнул мне, сказав, что позже свяжется для оформления документов.
И вот я осталась одна в этом доме. В доме моего отца. В доме, где я, наконец, могла попытаться узнать его. Хоть немного. Хоть после его смерти.
Следующая история:
Когда мой муж начал возить наших детей к их бабушке каждую неделю, я ничего не подозревала. Но однажды моя дочь обмолвилась о странных вещах, происходящих во время этих визитов, и я решила последовать за ними…
Примечание:
Эта история основана на реальных событиях и людях, но для художественных целей была изменена. Имена, характеры и детали вымышлены для защиты личной информации. Любое совпадение с реальными людьми или событиями является случайным. Мнение персонажей не отражает точку зрения автора. История предоставляется “как есть”.
