Он установил зеркало на потолке, чтобы следить за собой, но увидел кое-что куда более страшное, чем измену
Когда прикованный к постели Станислав установил зеркало на потолке над своей кроватью, дело было совсем не в тщеславии. Его уже несколько недель мучило ужасное подозрение. Он боялся, что жена ему изменяет. Но то, что он однажды увидел в отражении, оказалось КУДА ХУЖЕ, чем он мог представить.
Станислав и Ангелина жили так, как другие могли только мечтать. Станислав был человеком, сделавшим себя сам: владел успешной IT-компанией, излучал уверенность и заслуживал уважение за свой острый ум. Ангелина, его жена вот уже шесть лет, всегда была рядом.
Она вела беззаботную жизнь: работала на полставки стилистом, проводя дни в дорогих бутиках и салонах, а вечера — в роскошном особняке, который Станислав построил специально для неё.
Готовить и убираться ей не приходилось — этим занималась прислуга. Станислав никогда не возражал. Он боготворил её, всегда повторяя: «Ты не должна ни о чём заботиться. Главное, чтобы ты была счастлива».
Их уикенды проходили за изысканными приёмами и путешествиями в экзотические страны. С виду их брак был идеальным. Станислав был щедр, а Ангелина — ласкова и заботлива.
Но, как это часто бывает, жизнь любит бить по самому больному.
Два месяца назад мир Станислава рухнул. Всю жизнь он гнался за острыми ощущениями. И однажды отправился в рискованный поход в горы.
Падение было внезапным и страшным. Один неверный шаг, рыхлый край тропы — и Станислав сорвался вниз по скалистому склону.
Когда спасатели добрались до него, позвоночник был сильно повреждён.
«Станислав», — врач вошёл в палату с тяжёлым лицом. — «Я хотел бы сказать вам лучшее, но…»
Станислав сильнее сжал руку Ангелины. «Говорите прямо, доктор. Насколько всё серьёзно?»
«Вы больше никогда не сможете ходить», — сухо сказал врач. Эти слова повисли в воздухе, как приговор.
«Нет… Боже… Нет…» — шептал Станислав, голос его срывался. — «Это невозможно… У меня компания… У меня жизнь!»
«Мне очень жаль», — тихо ответил врач, похлопав его по плечу.
Но Станислав отказался сдаваться. Он упрямо продолжал проходить мучительные сеансы реабилитации, хоть большую часть времени был прикован к постели.
«Ещё! Сильнее!» — сквозь зубы стонал он на тренировках. — «Я не приму это! Никогда!»
Поначалу Ангелина была рядом, держа его за руку, шепча обещания: «Я не уйду. Мы справимся вместе».
«Прости меня…» — плакал Станислав ночью, когда боль становилась невыносимой. — «Прости, что я больше не тот, кем был».
«Тссс», — шептала Ангелина, гладя его по волосам. — «Ты навсегда останешься моим героем».
Но с течением недель Станислав начал замечать перемены.
Ангелина стала отстранённой, часто отсутствовала, ссылаясь на работу или встречи с подругами. Он пытался отогнать сомнения, но они грызли его изнутри.
Появились тревожные звоночки.
Ангелина возвращалась домой, пахнущая чужими мужскими духами. Задерживалась в магазинах дольше обычного. Однажды он заметил, как она нервно переписывается в телефоне, а заметив его взгляд — тут же спрятала экран.
«Кто это был?» — попытался спросить он невзначай.
«Да так, рабочие дела», — ответила она слишком быстро.
Станислав ненавидел себя за подозрения. «Может, я всё надумываю? А может… правда есть что-то странное».
Одной бессонной ночью, глядя на потолок, он вспомнил, как недавно слышал её шёпот в саду под окнами спальни. Тогда у него и родился план.
На следующий день он позвонил в мебельную компанию и заказал установку зеркала на потолок.
Когда рабочие приехали, Ангелина с изумлением спросила: «Зеркало на потолке? А зачем?»
«Хочу наблюдать, как меняется моё тело», — спокойно ответил Станислав.
«Ты и так прекрасен», — мягко сказала она, прикасаясь к его щеке.
«Пожалуйста, Ангел», — тихо попросил он, используя её старое ласковое прозвище. — «Это нужно мне».
На самом деле зеркало было установлено так, чтобы Станислав мог видеть двор перед их домом через отражение.
Однажды вечером Ангелина позвонила, сказав, что едет домой на такси. Станислав поблагодарил её и положил трубку, притворившись, что не заметил нервозности в её голосе.
Через час он услышал, как подъехала машина, и посмотрел в зеркало.
У него застыло сердце.
На подъездной дорожке остановился не такси, а чёрный седан его родного брата — Максима.
В отражении он увидел, как Ангелина выходит из машины, смеётся над чем-то, сказанным Максимом, нежно касается его плеча… и целует его. Не дружеский поцелуй. Настоящий, долгий.
Максим уехал, а Ангелина вошла в дом как ни в чём не бывало.
«Привет, любимый», — весело сказала она, целуя Станислава в лоб. — «Сегодня я приготовлю тебе твой любимый ужин».
Станислав изобразил улыбку, сжимая зубы. «С нетерпением жду».
Ночью, лёжа без сна, он шептал в темноту: «Как вы могли? Как вы оба могли предать меня так?»
Он смотрел в потолочное зеркало сквозь слёзы. Предательство жгло сильнее любой боли в теле.
«Моя жена и мой брат…» — сдавленно рыдал он.
Но в ту ночь в нём родилась твёрдая решимость.
На следующее утро он позвал дворецкого Бориса.
«Борис», — твёрдо сказал он. — «Мне нужно твоё содействие. Организуй большой приём. Пригласи всех родственников и друзей. Хочу, чтобы это было грандиозно».
Борис колебался: «Сэр, вы уверены? Ваше состояние…»
«Я уверен», — отрезал Станислав. — «Этот вечер они не забудут никогда».
По особняку снова закипела жизнь. Гости наполнили залы — всё было, как прежде: улыбки, бокалы шампанского, оживлённые беседы.
Ангелина сияла. «Это прекрасно, дорогой», — сказала она, целуя его в щёку. — «Так приятно снова видеть всех вместе».
«Ты выглядишь сегодня великолепно», — тихо произнёс Станислав, пристально глядя на неё. — «Как в тот день, когда мы познакомились. Помнишь, что тогда сказала?»
Ангелина слегка напряглась, но улыбнулась: «Конечно. Я сказала, что буду любить тебя вечно».
«Вечно…» — эхом повторил он. — «Такое сильное слово».
Она ничего не заподозрила.
Под конец вечера Станислав постучал ложкой по бокалу, привлекая внимание.
«Я хочу поблагодарить всех, кто сегодня пришёл», — начал он. — «Это не просто праздник. Это начало новой жизни».
Ангелина сияла от гордости.
«А начну я», — спокойно продолжил Станислав, — «с одной важной перемены в своей компании. Максим!» — он повернулся к брату у камина. — «С этого момента ты уволен».
В комнате раздался шёпот потрясения. Максим покраснел.
«Что?! Станислав, ты не можешь быть серьёзен!»
«Более чем серьёзен», — холодно ответил он. — «И я лично прослежу, чтобы ни одна компания больше не приняла тебя на работу».
Максим бросился к нему: «Давай поговорим наедине…»
«Как вы вели свои тайные встречи?» — горько усмехнулся Станислав. — «Без свидетелей?»
Все глаза обратились к Ангелине. В её руках задрожал бокал — и с громким звоном разбился о пол.
«Станислав, я… я не понимаю…» — пробормотала она.
«Речь о вашей измене», — отчеканил он. — «О том, как вы предали меня, пока я лежал беспомощным».
Максим повернулся к Ангелине: «Ты же говорила, он ничего не узнает!»
«Ах, значит теперь всё моя вина?!» — яростно воскликнула она.
«Ваша вина — ОБОИХ!» — гневно взревел Станислав. — «Вы были самыми близкими мне людьми. И вы же меня и предали».
Спор между предателями разгорелся, но Станислав больше не слушал.
Он обратился к Борису: «Проводите их».
Ангелина рыдала, бросаясь на колени: «Прошу, прости меня! Дай мне шанс! Я люблю тебя!»
«Любовь?» — горько усмехнулся он. — «Настоящая любовь — это верность. Даже когда трудно. А ты любила только удобство».
«Пожалуйста…»
«Уходи», — спокойно сказал он. — «Ты и твоя любовь мне больше не нужны».
Когда за предателями захлопнулась дверь, Станислав поднял бокал.
«Давайте не позволим парочке лгунов испортить вечер», — улыбнулся он. — «Сегодня мы отмечаем мою свободу».
Гости разразились аплодисментами. Впервые за много месяцев Станислав почувствовал: он снова жив.
Позже, когда дом опустел, Борис подошёл к нему:
«Сэр, вы в порядке?»
Станислав посмотрел на зеркало на потолке и грустно улыбнулся:
«Нет, Борис. Пока нет. Но буду. Иногда самое тяжёлое в исцелении — это научиться снова доверять».
«И вы сможете снова доверять?»
Станислав, глядя в окно на лунный свет над садом, где когда-то клялся в любви, тихо ответил:
«Может быть… когда-нибудь. Но сейчас я благодарен за правду. Даже болезненную. Потому что правда освобождает».
