Когда моя невеста Лариса предложила разместить фотографии её покойного мужа на нашей свадьбе, я был в шоке. Кто вообще просит принести фотографии умершего супруга на празднование нового брака? Но я согласился… с одним неожиданным условием.
Я не из тех, кто любит обсуждать свою личную жизнь в интернете, но то, что произошло недавно, заставило меня написать об этом. Моя жизнь шла просто отлично — до того вечера, когда мы с Ларисой обсуждали план нашей свадьбы.
Тогда она сказала нечто такое, что заставило меня задуматься: ту ли женщину я собираюсь взять в жёны?
Позвольте мне немного отступить назад.
Я работаю бизнес-аналитиком в одной из лучших фирм города. Уже четыре года как я там, и моя карьера развивается весьма успешно. Мне нравится моя работа, потому что она позволяет мне встречать людей с самыми разными взглядами на жизнь.
Собственно, благодаря этой работе я и познакомился с Ларисой.
Она пришла в компанию почти одновременно со мной. Нас поставили работать над одним проектом, и мы сразу нашли общий язык.
Она была умной, весёлой, и умела так смотреть на проблемы, что они казались решаемыми. Сначала мы были просто коллегами, потом друзьями, а затем между нами вспыхнули чувства.
«Борис, можешь глянуть эти цифры перед собранием?» — спрашивала она, скользя папкой по моему столу с той самой улыбкой, от которой я напрочь забывал, чем был занят.
«Только если потом выпьешь со мной кофе», — отвечал я, а она делала вид, что раздумывает, а затем соглашалась.
Эти перерывы на кофе быстро превратились в обеды, обеды — в ужины, и вот мы уже были парой. С ней было легко общаться, и она умела смешить меня, как никто другой.
В начале наших отношений Лариса рассказала мне о Льве, своём покойном муже. Они были женаты два года, когда он погиб в автокатастрофе четыре года назад. Я видел боль в её глазах, когда она говорила о нём, и уважал, насколько важным он был для неё.
«Он обожал походы в горы», — рассказывала она однажды за ужином. — «На первую годовщину свадьбы мы поехали в Карелию, и он настоял на восхождении на одну безумную гору на рассвете».
«И оно того стоило?» — спросил я.
«Вид был потрясающий», — ответила она, взгляд её стал задумчивым. — «Но больше всего я помню, каким счастливым он был на вершине».
Мне казалось естественным, что она делится этими воспоминаниями. Лев был частью её жизни, и это был её способ переживать утрату. Я никогда не чувствовал угрозы со стороны человека, которого уже нет.
Или, по крайней мере, я так думал.
Полгода назад я сделал ей предложение. Мы были в её любимом ресторане, а кольцо всю ночь жгло мне карман.
«Лариса», — сказал я, беря её за руку через стол, — «эти последние годы были самыми счастливыми в моей жизни. Ты выйдешь за меня?»
Её глаза наполнились слезами.
«Да», — прошептала она. — «Да, конечно».
Всё шло отлично до одного вечера на прошлой неделе. Мы сидели за кухонным столом, составляя план рассадки гостей и обсуждая цветочные композиции.
«Как ты думаешь, куда можно поставить фотографию Льва?» — спросила Лариса, будто речь шла о размещении декора.
Я поднял взгляд от списка гостей. «Что ты имеешь в виду?»
«Фотографию Льва», — повторила она с лёгким морщинкой между бровей. — «На свадьбе. Я думала, что одна из подружек невесты может держать его фотографию во время церемонии».
Я положил ручку. «Держать его фото на нашей свадебной церемонии?»
«Да, и ещё хочу поставить его фотографию на наш стол. И когда будем делать свадебные фотографии, я бы хотела держать его фото на большинстве снимков».
Я уставился на неё, ожидая, что она рассмеётся и скажет, что это шутка. Но она не шутила.
«Лариса», — сказал я осторожно, — «ты хочешь, чтобы твой покойный муж был частью нашего свадебного дня?»
«Конечно», — ответила она. — «Он до сих пор важен для меня, Борис. Я не могу просто притвориться, что его никогда не было».
Я откинулся на спинку стула, ошеломлённый.
Мне действительно предлагали делить наш свадебный день с её покойным мужем? День, который должен был быть посвящён нам, нашему будущему, нашей любви? Сделать место для призрака?
«Разве это не немного… странно?» — спросил я, стараясь сохранять спокойный тон.
«Не вижу в этом ничего странного», — сказала она, начиная защищаться. — «Многие на свадьбах чтят память ушедших близких».
«Да, свечкой или упоминанием в программе», — возразил я. — «Но не держа их фотографии весь день на руках. Это не поминальная служба. Это наша свадьба».
«Ты черствый», — выпалила она. — «Лев был огромной частью моей жизни!»
«И я с первого дня это уважал», — спокойно ответил я. — «Я выслушал все истории, посмотрел все фотографии, даже ездил с тобой на его могилу в его день рождения. Но день нашей свадьбы должен быть посвящён только нам. Нашему началу. А не твоему прошлому».
Спор продолжался, казалось, бесконечно. Ни один из нас не хотел уступать. В конце концов, я поднял руки в знак капитуляции.
«Послушай, давай не будем ссориться сегодня. Мне нужно подумать. Это серьёзное решение».
Она кивнула, но по выражению её лица я понял, что она недовольна. Мы легли спать в гнетущем молчании.
Всю ночь я не мог уснуть, борясь с противоречивыми чувствами. Я был эгоистом? Или это её способ справляться с утратой? Или я собираюсь жениться на женщине, которая всё ещё живёт с призраком прошлого?
Утром я принял решение.
Когда Лариса спустилась на кухню, я уже сидел за столом с чашкой кофе. Она выглядела уставшей.
«Доброе утро», — сказала она осторожно.
«Доброе», — ответил я. Я подождал, пока она сядет напротив. — «Лариса, я подумал и готов согласиться на твой запрос. Но на одном условии».
«Спасибо, Борис», — улыбнулась она. — «Какое условие?»
Я глубоко вдохнул. «Если Лев будет на нашей свадьбе, тогда и Вера тоже».
Она нахмурилась. «Кто такая Вера?»
«Моя бывшая».
Она уставилась на меня круглыми глазами.
«Бывшая девушка?»
Я кивнул. «Если ты хочешь почтить человека, которого любила до меня, то справедливо, чтобы и я сделал то же самое. Может, поставим её фото рядом с Лёвым. И один из моих друзей будет держать её портрет на церемонии. А во время первого танца я бы хотел обнимать её фотографию».
«Но… это совсем другое», — пробормотала она.
«Разве?» — спросил я. — «Почему? Потому что ты была замужем за Львом, а с Верой я просто встречался? Или потому что Лев умер, а мы с Верой расстались? Какая разница?»
«Это совсем не одно и то же!» — настаивала она. — «Лев не хотел меня покидать. Его забрали у меня!»
«Так значит, это вопрос про тех, кто не хотел уходить», — сказал я спокойно. — «Но и Вера не хотела уходить. Мы расстались, потому что она переехала за своей мечтой через всю страну. Никто из нас не хотел этого».
Лариса молчала, уставившись в чашку.
Я встал и убрал свою чашку в раковину. «Лариса, я тебя люблю. Но если ты не готова отпустить прошлое настолько, чтобы посвятить наш день только нам, может быть, ты ещё не готова стать моей женой».
Её глаза наполнились слезами. «Это нечестно».
«Разве?» — мягко спросил я. — «Ты с самого начала рассказывала о Льве. Я терпеливо слушал. Но прошло уже четыре года. А иногда я чувствую, что он в твоей жизни ближе, чем я».
Она слабо попыталась возразить, но я продолжил:
«Ты держишь его фото у нашей кровати. Ты ежемесячно навещаешь его могилу. Ты сравниваешь рестораны с теми, которые бы ему понравились. Ты каждое воскресенье звонишь его родителям. Я никогда не жаловался. Но наш свадебный день должен быть началом новой главы, а не продолжением старой».
Слеза скатилась по её щеке. «Я не хочу его забывать».
«И никто от тебя этого не требует», — я опустился на колено рядом с её стулом. — «Но невозможно двигаться вперёд, оставляя одну ногу в прошлом. Нужно отпустить настолько, чтобы дать место для нас».
Мы молчали почти весь день. Я оставил её в покое, задержался на работе, по дороге купил еду на вынос. Но ночью я заметил: фотография Льва, которая всегда стояла у неё на тумбочке, исчезла.
Мы больше не обсуждали этот вопрос. Лариса больше не поднимала тему о фото на свадьбе. Будто той странной беседы и не было вовсе.
Через три месяца мы поженились.
И в день нашей свадьбы были только мы двое, дающие друг другу обещания. Никаких призраков между нами.
Как и должно быть.
Позже Лариса призналась: «Твоё “условие с Верой” заставило меня понять, насколько я была несправедлива. Я осознала, что просила тебя жениться и на мне, и на моих воспоминаниях. А это неправильно».
Я усвоил важный урок: иногда любовь — это помочь человеку увидеть, когда он застрял в прошлом. Иногда самый добрый поступок — это поставить перед ним зеркало.
Двигаться вперёд — не значит забывать тех, кого мы любили. Это значит создавать в сердце место для новой любви.
Лариса до сих пор хранит маленькую фотографию Льва в ящике своего стола и иногда рассказывает мне истории о нём.
И, если честно, меня это больше не задевает. Потому что теперь я знаю: я не соперничаю с воспоминанием.
