После смерти мамы всё досталось сестре. А потом врач передал мне письмо, которое изменило всё…

Когда мама заболела, моя сестра вдруг превратилась в идеальную дочь. Она переехала к маме и начала держать меня подальше, утверждая, что заботится обо всём. Но я слишком хорошо знала Викторию. Её мотивы никогда не были искренними. Я не могла ей помешать, но всё изменилось в тот момент, когда доктор передал мне последнее письмо от мамы.

Я долго не понимала, как такие разные дети могли вырасти в одной семье. Лишь повзрослев, я поняла, насколько тяжело было маме растить нас в одиночку.

Я помню ту маленькую квартирку, где мы жили в детстве. Зимой там всегда было холодно, и я слышала, как ветер свистел сквозь щели в окнах. Мама работала на двух работах, чтобы мы могли хоть как-то сводить концы с концами, но и этого было мало.

Иногда в доме почти не было еды. Я до сих пор помню, как наша соседка, тётя Зина, приносила нам ужин.

Она с доброй улыбкой вручала нам кастрюлю с горячим супом или тарелку макарон.

В детстве я не понимала, насколько это важно. Я просто знала, что больше не голодна.

Но я замечала, как мама никогда не ела с нами. Она сидела тихо, делая вид, что не голодна. Но я знала правду.

Она отдавала нам всё, что у неё было. Со временем всё начало налаживаться. Мама нашла лучшую работу, и мы потихоньку выбрались из бедности.

Она накопила достаточно, чтобы мы переехали в нормальный дом, и в итоге и я, и Виктория поступили в университет.

Но Виктория не помнила те трудные времена так, как я. Она была слишком мала, чтобы понимать, через что прошла мама.

Может быть, поэтому она и выросла такой — эгоистичной и легкомысленной.

Даже окончив учёбу, она не захотела работать. Продолжала просить у мамы деньги и тратила их направо и налево, будто они никогда не закончатся.

Но однажды всё резко изменилось. Мама позвонила мне и попросила прийти.

— У тебя всё в порядке? — спросила я.

— Да-да, просто нужно поговорить, — ответила она.

Её слова не выходили у меня из головы, пока я ехала к ней после работы. Мне было тревожно. Мама никогда раньше так не звонила. Когда я приехала, входная дверь была открыта.

— Мама? — позвала я.

— Я на кухне, милая, — отозвалась она.

Я зашла и увидела её за столом с чашкой чая. Руки её лежали на столе, но выглядели усталыми. В глазах не было прежнего блеска.

— Что случилось? Что ты хотела сказать? — села я напротив.

Мама глубоко вздохнула.
— Я сегодня была у врача. К сожалению, у меня плохие новости, — сказала она тихо.

Сердце застучало.
— Почему? Что с тобой?

— Сердце, — ответила мама. — Мне дали максимум год.

Слова ударили, как гром среди ясного неба.
— Нет, может, есть лечение? Я заплачу, сколько нужно, только скажи, — мой голос дрожал.

— С лечением — максимум год. Без него — может, и двух месяцев не проживу, — спокойно ответила мама.

— Это не может быть правдой, — прошептала я, сдерживая слёзы.

— К сожалению, правда. Похоже, всё это напряжение и работа на износ сказались, — с горечью сказала она.

Я не выдержала, подошла ближе и обняла её.
— Мы справимся, мама. Я рядом.

— Я знаю, — прошептала она, поглаживая мои волосы, как в детстве. — Только, пожалуйста, не говори пока Виктории.

— Почему? Она ведь снова попросит у тебя денег, когда они нужны на лечение, — возмутилась я.

— Сейчас она живёт за счёт нового ухажёра, так что пока можно не волноваться, — ответила мама.

— Это неправильно.

— Я скажу ей сама, когда придёт время, — твёрдо сказала она.

Через месяц мама всё-таки всё рассказала Виктории. Та пришла к ней за деньгами, когда её снова бросил бойфренд.

Сразу после этого Виктория заявилась ко мне домой, даже не постучав. Она прошла и села на диван:

— Я не хочу, чтобы ты приходила к маме, — сказала она.

— Ты с ума сошла? Мама больна. Я буду навещать её. Ей нужна помощь, — сказала я в шоке.

— Я знаю, зачем ты туда ходишь — чтобы получить всё наследство. Но не выйдет, — сказала она.

— Серьёзно? Меня не интересуют деньги. Я хочу заботиться о маме, — резко ответила я. — Или ты всех судишь по себе?

Виктория закатила глаза:
— Мама всегда больше любила меня, раз давала мне больше. А теперь ты решила урвать своё после её смерти.

— Это глупость. Я всё равно буду приходить к маме. Ей нужна помощь.

— Не беспокойся. Я уже всё решила. Я переезжаю к ней и буду заботиться о ней, — сказала она.

— Ты? С каких это пор ты стала заботливой? — спросила я.

— Я всегда любила маму. А теперь она нуждается во мне. Так что не пытайся приходить. Я тебя не впущу, — сказала она и ушла.

Я стояла и смотрела на дверь, не веря, насколько она эгоистична. И, как оказалось, это не были пустые слова. Виктория не давала мне видеться с мамой, постоянно придумывая отговорки: «Мама спит», «Маме плохо», «Она у врача».

Я стала писать маме напрямую, чтобы она сама сообщала, когда Виктории не будет дома.

Однажды она написала, что Виктория ушла в торговый центр, и я могу приехать. Я зашла в магазин, купила продукты и поехала к ней.

Мама лежала на диване и смотрела телевизор. Она выглядела уставшей, но в глазах появился свет, когда она увидела меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.

— Ничего, держусь, — слабо улыбнулась она.

— Я принесла тебе продуктов. Твой любимый чай и фрукты, — сказала я, ставя пакет.

— Спасибо, милая, — сказала мама, но лицо стало серьёзным. — Почему ты не навещала меня? Виктория сказала, что ты не хочешь, потому что я стала обузой.

Сердце остановилось.
— Что?! — воскликнула я. — Она такое сказала? Я не приходила, потому что она меня не пускала! Как только смогла — сразу приехала!

— Понятно, — кивнула мама.

— А Виктория помогает тебе? — спросила я.

— Да-да. Она почти всегда рядом. Готовит, убирает, лекарства приносит. Мне кажется, болезнь её изменила к лучшему.

— Ну да, конечно, — пробормотала я. — А денег хватает?

— Пока да. Хотя Виктория тратит много. Боюсь, на лекарства скоро не хватит…

— Не переживай. Я сама поговорю с врачом. Всё улажу, — сказала я решительно.

— Спасибо, милая, — сказала мама.

Я осталась с ней ещё немного. Мы болтали о пустяках. Потом мама сказала, что устала. Я помогла ей дойти до кровати.

— Наташа, — прошептала мама, когда легла. — Я прожила долгую жизнь. И всё понимаю.

Я просто кивнула. Мне показалось, что она просто устала.

Я убрала продукты и тихо вышла. Но не поехала домой. Я направилась прямо в больницу.

Когда я приехала в больницу, я сразу пошла в кабинет лечащего врача мамы. Он был удивлён, увидев меня.

— Вы дочь Валентины Петровны? — уточнил он.

— Да. Я хотела узнать, какое у неё лечение и что оплачено, — сказала я.

Он нахмурился и достал папку.
— Странно… С момента постановки диагноза она приходила только один раз. Ни одного лекарства не куплено. Мы считали, что семья отказалась от лечения.

— Что? — Я не могла поверить. — У неё ведь дочь с ней живёт. Она уверяла, что всё оплачивает!

Врач покачал головой:
— Возможно, произошла ошибка. Но никакой активности по лечению нет. И у нас есть программа помощи, если нужна финансовая поддержка. Надо только заявление от самой пациентки.

— Я сама всё организую. Спасибо, что сказали, — поблагодарила я и вышла.

У меня внутри всё клокотало. Виктория солгала. Она не лечила маму. Она просто сидела у неё дома, тратила её деньги и врала, что всё делает.

Я вернулась домой и написала маме:
«Я всё узнала. Мы начнём лечение. Всё будет хорошо. Люблю тебя».

Она ответила:
«Спасибо, милая. Я знала, что могу на тебя положиться».

Через неделю началось лечение. Я договорилась с врачами, и они приходили к маме домой. Виктория злилась, но ничего не могла поделать.

— Ты мешаешь! Мама всё доверила мне! — кричала она однажды.

— Она доверяет мне, потому что я действительно забочусь, — ответила я спокойно. — А ты просто ждёшь её смерти, чтобы забрать деньги.

— Неправда! — заорала Виктория. — Я… Я люблю её!

— Тогда почему ты отказалась от лечения? Почему врала ей и мне? — спросила я.

Она не ответила. Просто хлопнула дверью и ушла.

Через месяц мама умерла. Тихо, ночью, во сне.

На похороны Виктория пришла в чёрном платье и с фальшивыми слезами. Но самое интересное началось после.

Адвокат пригласил нас на оглашение завещания. Я не ожидала ничего особенного. Знала, что мама всё равно всё бы оставила Виктории. Она всегда пыталась видеть в ней хорошее.

Но когда адвокат открыл папку, он прочитал:

— «Я, Валентина Петровна, находясь в здравом уме, оставляю всё своё имущество, включая дом и сбережения, моей старшей дочери Наталье. Потому что именно она была со мной в трудные времена, заботилась обо мне по-настоящему и не оставила меня до самого конца».

У Виктории челюсть отвисла.
— Что?! Это подделка! — закричала она. — Мама бы никогда так не поступила!

— Это её подпись. Завещание заверено нотариусом, — спокойно сказал адвокат.

Виктория вскочила, схватила сумку и выбежала, хлопнув дверью.

Я сидела молча. Не из-за наследства. А потому что поняла — мама всё знала. До самого конца.

Она просто хотела увидеть, кто из нас окажется настоящей дочерью.շ

Like this post? Please share to your friends:
Leave a Reply

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: