Когда Мария узнала, что беременна, Борис был вне себя от счастья. Но на работе коллеги то и дело твердили ему, как трудно быть отцом. В его голову закрались сомнения, и однажды он сказал Марии, чтобы она избавилась от ребёнка.
— Я не хочу этого ребёнка, Мария, — сказал он.
Мария, потрясённая, спросила:
— Милый, что с тобой?
— Я не думаю, что готов быть отцом, — признался он.
Она нервно рассмеялась:
— Все новоиспечённые родители боятся. Понимание приходит, когда малыш уже рядом.
Но Борис закричал:
— Я НЕ ХОЧУ СТАНОВИТЬСЯ ОТЦОМ!
— Пожалуйста, успокойся, — твёрдо сказала Мария. — Я не позволю твоим друзьям принимать решения за нас.
— Ладно. Оставь ребёнка. Но я ухожу! — выкрикнул он.
Через десять минут его уже не было.
Борис был уверен, что поступил правильно… пока случайная встреча с Марией восемь лет спустя не изменила всё.
Прошло восемь лет, как вода сквозь пальцы. Борис пытался жить дальше — уходил в работу с головой, переехал в Екатеринбург, встречался с женщинами, но ни с кем не задерживался. Он твердил себе, что свободен, что избежал ловушки. Но в тишине квартиры или в долгих поездках на машине его грызла странная пустота.
Он ни разу не написал Марии. Ни единого раза.
Пока однажды в холодный мартовский день, приехав на конференцию в родной город, Борис не заглянул в уютную кофейню, где они с Марией часто бывали. Там ничего не изменилось — всё тот же мелованный меню, те же разные стулья. Он почти уже собрался уйти… пока не увидел её.
Марию.
Она сидела у окна с кружкой горячего чая, а рядом с ней мальчик лет семи-восьми. Волосы, как у неё, а вот глаза… Тот самый зелёный оттенок — взгляд был точь-в-точь его.
У Бориса внутри всё оборвалось.
Он застыл. Мария подняла глаза — и на мгновение воцарилась полная тишина. Мальчик тоже посмотрел на него.
— Привет, — выдавил Борис.
Мария не удивилась. Она была чуть худее, чем он её помнил, с короткими волосами и парой серебристых прядей, но держалась спокойно.
— Борис. Вот так встреча.
Он подошёл неуверенно:
— Можно сесть?
Она колебалась, потом кивнула:
— Конечно. Это Костя.
Костя стеснительно кивнул.
Борис не мог оторвать взгляд. Он будто смотрел на маленькую версию себя — и это ранило. Больно.
Сначала Мария почти молчала. Мешала чай, пока Костя играл на планшете.
— Так, — наконец сказала она, — что тебя сюда привело?
— Работа. Конференция. Я… не ожидал тебя увидеть.
— Мы всё ещё тут, — спокойно ответила она. — Преподаю рисование в школе.
Он кивнул:
— Ты хорошо выглядишь.
— Научилась делать вид, что всё в порядке, — слабо улыбнулась она.
Борис сглотнул:
— С ним… всё хорошо?
Мария вскинула брови:
— С Костей? Он чудо. Любопытный, добрый, с характером. Лего только — моя беда. Но да, он в порядке.
Он опустил глаза:
— Прости.
Она молчала. Потом тихо сказала:
— Я знаю.
— Я испугался.
— Это я тоже знаю.
Они молчали. В кофейне звучала лёгкая джазовая мелодия и шумела кофемашина.
И тут Костя, не отрываясь от экрана, спросил:
— Мам, а кто этот дядя?
Мария открыла рот, но Борис мягко сказал:
— Старый мамин друг. Очень давно знакомы.
Костя кивнул и вернулся к игре. Мария бросила на Бориса взгляд — в нём было облегчение… и грусть.
Борис встал:
— Мне пора.
Она не удерживала его. Но когда он дошёл до двери, Мария тихо сказала:
— Боишься был не только ты, Борис.
В ту ночь он не смог заснуть.
Всё, что он годами пытался забыть и оправдать, рухнуло. Он не был рядом — не на первых шагах, не на новогодних утренниках, не на сказках перед сном. Он пропустил всё.
Он мучился две недели.
Потом написал письмо.
Без пафоса. Просто и честно. Он просил прощения, признавался в эгоизме и страхе. Он не ожидал шанса, не просил вернуть время. Он лишь хотел попробовать. Познакомиться с Костей. Хоть раз в месяц. Медленно. Осторожно.
Ответа он не ждал.
Но через три недели пришло письмо.
«Костя интересуется тобой. Он пока не знает всего. Я не решила, что из этого выйдет. Но если хочешь начать с прогулок по субботам в парке — можно попробовать. Без обещаний. Но он имеет право знать, кто ты.»
Борис сидел с письмом на веранде почти час.
Первая встреча была неловкой.
Он принёс воздушного змея, но всё забыл — тот тут же врезался в дерево. Костя смеялся. Потом они гуляли, говорили о динозаврах, брокколи — «злейшем враге», и любимом мороженом. Борис в основном слушал.
Потом субботы стали привычкой.
Сначала парк, потом библиотека, потом кино. Костя начал писать ему сам: «Я победил босса!» или «Давай опять закажем пиццу!» — и каждое сообщение ломало стены в сердце Бориса.
Было непросто. Мария иногда уставала, срывалась. Были моменты, когда она хотела всё остановить. Но Борис продолжал приходить. Всегда. Без сбоев.
Через год они вместе сидели на утреннике. У Кости была одна реплика. Он крикнул её гордо и помахал Борису в зале.
После выступления, на школьном дворе, Костя подбежал, взял его за руку и спросил:
— Слушай… а ты мой папа?
Мир замер.
Мария наблюдала со стороны.
Борис присел на корточки:
— Да. Я твой папа.
Костя заулыбался:
— Круто.
Той ночью Мария мало говорила, но когда обняла Бориса перед уходом — в этом объятии было что-то новое. Не прощение. И не любовь. Но близкое к покою.
Спустя два года, на выпускном из начальной школы, Костя попросил Бориса быть рядом. Подарил ему открытку, сделанную вручную: «Спасибо, что приходишь».
Борис плакал в машине.
Жизнь редко даёт шанс всё переиграть. Но иногда она даёт шанс сделать лучше. Борис понял: быть отцом — не значит быть готовым. Это значит — быть рядом.
Он пропустил восемь лет. Но следующие — прожил по-настоящему.
Если эта история задела вас — поделитесь ею. Возможно, кто-то прямо сейчас должен понять: ещё не поздно всё изменить. 💛
Поставьте ❤️ и напишите, если вам когда-либо выпадал второй шанс в жизни.
