Я ничего не собираюсь продавать! Разбирайтесь со своими проблемами сами! – Свекровь решила гасить долги за мой счет
Александра скользнула пальцами по клавишам ноутбука, плавно завершая рабочий день. Экран потух, отражая в чёрном стекле её усталое лицо. За окном стремительно темнело, вечер пятницы подкрадывался незаметно, как вор, унося с собой остатки энергии и терпения. В офисе уже почти никого не осталось — только редкие силуэты в тусклом свете ламп и звук лифта, гулко закрывающего двери где-то в коридоре.
Телефон тихо вибрировал, словно извиняясь за беспокойство. Сообщение от Максима:
«Задержусь до утра. Критический монтаж, без меня никак. Не жди.»
Александра уставилась в экран, не сразу осмысливая прочитанное. Она не чувствовала ни удивления, ни разочарования — только тупую тяжесть где-то под рёбрами, как будто кто-то поставил туда камень и забыл убрать.
« Опять вечер без него… » — промелькнуло в голове. Но тут же следом — облегчение. Завтра выходной. Можно будет не вставать по будильнику, не краситься на бегу, не слушать бесконечные задачи и срочные правки. И, что особенно приятно, не изображать участие в разговорах, где её всё реже спрашивают о себе.
Она закрыла блокнот, аккуратно сложила бумаги в папку, проверила сумку: зарядка, ключи, кошелёк. Всё на месте. В зеркале лифта мелькнуло её отражение — строгий пиджак, уставший взгляд, собранные волосы. Словно оболочка успешной женщины, за которой прячется человек, забывший, что значит быть просто собой.
На улице пахло сырой листвой и мартовским ветром. Город гудел — пробками, фарами, голосами. Александра натянула шарф, зябко поёжилась и направилась к парковке.
Она не злилась на Максима. Работа у него действительно сложная — стройки, объекты, форс-мажоры. И всё же, с каждым разом в её душе оставалось всё больше невысказанных слов. Будто накапливались маленькие долги: за несказанное «я скучал», за забытый поцелуй, за ужин, который остыл в одиночестве.
Когда ты слишком часто остаёшься одна — однажды перестаёшь ждать.
Но сегодня было иначе. В этот вечер она вдруг почувствовала, что одиночество — не наказание. А свобода. Пространство. Тишина, в которой можно услышать себя.
Александра села в машину, включила любимую музыку и позволила себе улыбнуться. Завтра — её день. Без планов, без «надо», без расписаний. И, возможно, именно это сейчас было важнее всего.
Максим не работал уже третий месяц. После того как строительная фирма, где он числился прорабом, свернула большую часть проектов, работа остановилась. Заказов становилось всё меньше — один объект замораживали за другим. Сначала он ждал, надеясь, что это временно. Потом начал хвататься за всё, что попадалось: черновая отделка, мелкий ремонт, даже разгрузка фур по ночам — лишь бы внести хоть какой-то вклад в семейный бюджет.
Сегодняшний выезд был первым серьёзным заказом за долгое время. Монтировали вентиляцию в крупном бизнес-центре, ночная смена. Максим ушёл, едва стемнело, с тяжелым чемоданом инструментов и едва заметной надеждой в глазах.
Александра старалась не упрекать его. Не задавала лишних вопросов, не напоминала, что её зарплаты в «Стиль-Медиа» вечно не хватает — особенно с учётом кредита на новую стиральную машину и уже второй раз отложенного отпуска. Она помнила, что Максим старается. Но раздражение всё равно росло. Медленно, капля за каплей, как вода, подтачивающая камень.
Выйдя из бизнес-центра, она на секунду прикрыла глаза. Голова гудела от цифр, дедлайнов и бесконечных совещаний. Пальцы нащупали в сумке связку ключей. Металл звякнул — напоминание, что дома снова пусто.
Вечер должен был быть тихим. Немного еды, фильм, может, звонок подруге. Но всё изменилось у подъезда. На лавочке, окружённая парой любопытных соседок, сидела Галина Павловна — мать Максима. Нарядная, как на праздник, с большой сумкой у ног. Пальто светлого цвета, туфли на каблуке, губы с яркой помадой.
— Сашенька! А я тебя жду! — её голос разлетелся по двору, как гром среди ясного неба.
— Здравствуйте, Галина Павловна, — Александра чуть улыбнулась, на автомате. — Что-то случилось?
— Да нет, ничего! — свекровь поднялась, взяла сумку. — У меня же ключи есть, конечно, но я подумала: неудобно заходить без тебя. Максим сказал, ты одна будешь — вот и решила составить компанию!
Саша промолчала, подавив вздох. В последние месяцы свекровь зачастила. Приходила без предупреждения, приносила пакеты с едой, которую Александра не ела, и устраивала спонтанные «чаепития» с подробным обзором соседских новостей. Иногда даже оставалась с ночёвкой, занимая диван в зале и навязчиво интересуясь семейной жизнью.
В квартире Галина Павловна привычно направилась на кухню, будто жила здесь. Достала из сумки контейнеры.
— Я тут пирожков напекла. И борщ — домашний, вкусный, как вы любите! Я знаю, ты после работы никакая, готовить же не до этого.
Александра сдержала реакцию. Готовка была её личной терапией — способом сбросить стресс, отключиться от суеты. Но Галина Павловна считала, что невестка готовит «по-молодёжному» — невкусно и без души.
— Спасибо, — только и сказала она, снимая пальто.
— Садись, сейчас чай налью. У меня новости!
«Только не снова про Зину и её артрит…» — подумала Саша, усаживаясь за стол.
Галина Павловна достала чашки, поставила их с лёгким звоном.
— Ты заметила, что я при полном параде? Платье новое! И туфли! Как тебе?
Саша окинула взглядом наряд. Действительно, обновки. Нестандартно для женщины, которая обычно носила старенькое пальто и вязаный свитер.
— Выглядите отлично. Праздник какой-то?
— Да что ты! — свекровь рассмеялась. — Я в бизнес пошла!
Александра нахмурилась.
— Простите?
— Настоящий бизнес! Моя Зинаида, помнишь, рассказывала? Она открыла дело — косметика из Кореи. Крем особенный, антивозрастной. Я тоже теперь с ними! Мы структура! Всё официально — вложения, продукция, даже сайт есть. Вон, пробники принесла — покажу!
Свекровь вытащила коробочку: розовый флакон с иероглифами и обещаниями «вечной молодости» на обороте. Александра взяла, повертела, поставила на стол.
— А вы… сколько вложили?
Галина Павловна замялась. На секунду.
— Ну, старт нужен был. Немного… Всего-то пятьсот тысяч. Это мои деньги, не переживай!
Александра замерла.
— Пятьсот тысяч? Откуда?
— Накопила. Чуть пенсии, чуть сбережения. И у соседа одолжила, он всё равно не тратит.
— Вы понимаете, что это может быть финансовая пирамида?
— Опять ты! — всплеснула руками свекровь. — Молодёжь думает, что старики ни в чём не разбираются. А Зинаида уже три машины купила. И дом в Испании! За полгода!
— За полгода? — Александра смотрела прямо в глаза. — И вы не задумывались, как это работает?
— Там всё прозрачно. Я уже заказы набрала! Соседки в очередь встали! Через месяц, Сашенька, я вам с Максимом машину куплю — вот увидишь!
Александра ничего не ответила. Просто встала, убрала чашку в мойку. Внутри клокотало.
Прошло три месяца. Свекровь исчезла из их жизни почти полностью. Ни визитов, ни пирожков. Только редкие звонки Максиму, после которых он часами молчал, уставившись в экран телефона.
В одну субботу, под вечер, в дверь позвонили. Резко, настойчиво.
Александра открыла — и едва узнала женщину на пороге. Галина Павловна стояла, сгорбленная, в том самом старом пальто, которое она вроде как выбросила. Лицо — осунувшееся, глаза заплаканные, под ними — тёмные круги.
— Что случилось? — Александра отступила, впуская её.
Свекровь не ответила. Прошла в гостиную, села на диван и вдруг разрыдалась.
— Мама?! — в дверях появился Максим, заспанный, но сразу встрепенулся. — Ты чего?
— Сыночек… — Галина Павловна прижала к себе сумку, будто прятала в ней остатки надежды. — Зинаида… исчезла. Телефон молчит. Офис закрыт. Сайт больше не работает. Деньги… всё пропало. Все мои деньги!
Максим опустился рядом, ошарашенный.
Александра стояла чуть поодаль, молча. Хотелось сказать «Я предупреждала». Но она промолчала. Потому что боль, которая была перед ней — настоящая. И больше всего сейчас им всем было нужно не осуждение, а поддержка.
И только одна мысль стучала в голове:
« Если уж обманывать, то не обещаниями крема от морщин. А обещаниями вернуть молодость тем, кто давно её отдал… »
— Какие деньги, мама? — Максим, еще не проснувшийся до конца, уставился на мать с недоумением. — Что за бред?
Галина Павловна вытерла слезы тыльной стороной ладони, но глаза оставались полными отчаяния.
— Помнишь, я тебе рассказывала про бизнес… про крема? — дрожащим голосом начала она. — Все начиналось замечательно. Мы продавали эти корейские кремы, был спрос… А потом Зинаида сказала, что можно выйти на новый уровень. Вложить крупную сумму, чтобы получить эксклюзив на целую линейку, увеличить прибыль в разы…
Александра, стоявшая в дверном проеме кухни, тяжело вздохнула и прошла в комнату. Опустилась в кресло, скрестив руки на груди.
— И сколько вы вложили в этот “новый уровень”? — спросила она без тени эмоций.
Галина Павловна отвела взгляд, глядя куда-то в пол. Ее губы задрожали, пальцы сжали мятую салфетку в комке.
— Я… я заложила квартиру, — произнесла она еле слышно.
В комнате повисла звенящая тишина. Даже часы на стене казались внезапно остановившимися.
— Что ты сделала?! — вскричал Максим, будто его ударили током. — Как можно было заложить квартиру?!
— Я думала, что всё просчитано, — в голосе свекрови вновь проступили слезы. — Зинаида показала документы, уверяла, что это надежно… А потом вдруг перестала выходить на связь. Телефон отключен. Офис пустой… И банк теперь требует вернуть кредит — три миллиона! Если я не заплачу, они заберут квартиру!
Максим начал метаться по комнате, как зверь в клетке, схватившись за голову.
— Три миллиона, мама! — кричал он. — Да ты хоть понимаешь, во что вляпалась?!
— Я не думала, что так получится… Я просто хотела помочь вам… Хотела заработать, подарить вам что-то хорошее… — голос Галины Павловны дрожал.
Максим замер. В его глазах мелькнула мысль, стремительно превращающаяся в решение. Он медленно обернулся к жене.
— У нас есть один выход… — произнес он с надрывом. — Квартира Саши. Мы можем её продать и закрыть долг.
Александра посмотрела на мужа так, будто услышала нечто совершенно безумное. Она не сразу нашла в себе силы заговорить.
— Повтори, что ты сейчас сказал? — её голос был ледяным.
— Ну… это же временно. Мы потом накопим, купим новую. Главное — спасти маму, пока не стало слишком поздно!
Александра медленно встала с кресла.
— Ты только что предложил мне продать мою квартиру, которую я сама купила, сама выплачивала пять лет, чтобы покрыть долги твоей матери, влезшей в аферу?
— Это не просто “долги”, Саша! Это дом моей матери! — выкрикнул Максим. — Она останется на улице!
— А ты, выходит, предлагаешь нам остаться без крыши над головой ради женщины, которая вечно лезет в нашу жизнь с борщами и советами? — Александра прищурилась. — Это и есть твое понятие о семье?
Галина Павловна встала, сжав кулаки.
— У тебя совесть есть?! — завопила она. — Как тебе не стыдно! Я вам всегда помогала! А ты не можешь войти в положение?!
— Помогали? — Александра рассмеялась горько. — Вы приходили без спроса, вмешивались в мою жизнь, навязывали свое мнение и теперь хотите, чтобы я ради вас пожертвовала всем?
— Это называется родственным долгом! — резко сказала свекровь. — В беде надо поддерживать друг друга!
— А где была эта “поддержка”, когда вы брали на себя кредит под залог квартиры, ни с кем не посоветовавшись? — голос Александры стал тверже. — Или родственный долг работает только в одну сторону?
Максим шагнул вперед.
— Саша, давай без пафоса. Мама оступилась, но ты же могла… ну, остановить её, если знала!
— Я пыталась! Но вы оба меня не слушали! — Александра вспыхнула. — Ты вечно уклоняешься от ответственности, Максим. Работа? Да ты за три месяца толком и не пошевелился! Сидел, ждал чуда. И вот — дождался.
— А я, значит, ничего не делал?! — сжал кулаки Максим. — Я таскал мешки, ночами фуры разгружал! Ты думаешь, мне легко?
— Легко? — Александра вдруг поникла. — А мне было легко? Работать с утра до ночи, платить за всё одной, тянуть наш быт в одиночку? Теперь вы ещё и мою квартиру хотите отнять?
— Ну и эгоистка же ты! — бросила свекровь. — Мы тебе доверились, как родной, а ты!
— Вот именно, вы мне не родня. — Александра прошла к двери, рывком распахнула её. — Уходите. Оба.
— Ты не можешь нас выгнать! — закричала Галина Павловна. — Это и его дом тоже!
— Нет, мама, — вдруг устало сказал Максим, — это всё-таки её квартира. Документы на неё — на Сашу.
— Мама, соберись, — он взял мать за локоть. — Пойдём.
Они вышли, а Александра, закрыв дверь, обессиленно опустилась на пол. Всё внутри дрожало, будто только что пронёсся ураган.
Через два дня она вызвала слесаря и сменила замки. Телефонные звонки от Максима игнорировала. На третий день он пришёл сам — звонил в дверь, молчал под дверью, что-то шептал, но ответа не было.
Через неделю Александра подала документы на развод. В графе «причина» написала: «непреодолимые разногласия».
Галина Павловна больше не появлялась. Возможно, её действительно заняли более насущные заботы — например, попытки спасти свою квартиру. Или нашла новую Зинаиду.
Однажды вечером Александра села за ноутбук. Вкладка с турагентством была уже открыта. Она выбрала маршрут: Рим — Флоренция — Венеция. Старый, запылившийся чемодан из антресоли снова пригодился.
Когда такси увезло её в аэропорт ранним утром, она ни разу не обернулась. Прошлое осталось за спиной — в той квартире, где вместо любви поселился расчет, и где предательство оказалось сильнее обещаний.
Теперь у неё был только один путь — вперёд. К солнцу, к новым улицам, к себе.
