— Людочка! — голос матери в телефоне звучал неестественно бодро. — Послушай, у нас тут небольшая проблема. У Антона возникли сложности…
Людмила прикрыла глаза. Конечно, у брата снова «сложности».
— Что на этот раз?
— Ему нужно срочно погасить кредит. Иначе будут большие проблемы. Всего двести тысяч.
— Мама, я не могу. У меня ипотека, ремонт и свои расходы. И это уже четвертый раз за год, когда мы оплачиваем долги Антона.
— Но он же твой брат! Как ты можешь оставить его в беде?
— А почему он сам не может решить свои проблемы? Ему уже двадцать восемь.
— Ты всегда была такой черствой, — голос матери стал холодным.
Эта бесконечная цепочка «помощи» брату выматывала. В обеденный перерыв Людмила позвонила бабушке. Клавдия Михайловна, мать отца, всегда относилась к ней с особой теплотой.
— Бабуля, мама опять просит денег для Антона.
— Опять? Девочка моя, когда это закончится? Твоя доброта тебя погубит.
— Ты носишь мои украшения? — вдруг спросила бабушка.
— Да, на особые случаи, — Людмила улыбнулась, вспоминая изящное кольцо с сапфиром, серьги и браслет.
— Я подарила их тебе, чтобы у тебя было что-то только твое, — голос Клавдии Михайловны стал серьезным. — Что-то, чем ты не обязана делиться ни с кем. Помни об этом.
Спокойствие оказалось лишь затишьем перед бурей. В пятницу вечером в дверь позвонили. На пороге стояла мать.
— Можно войти? — Елена Викторовна выглядела взволнованной. — У нас беда, Люда. Антон в очень серьезных неприятностях.
— Какие на этот раз?
— Он взял деньги… у каких-то страшных людей, — мать говорила тихо. — Пятьсот тысяч. И не может отдать. Они угрожают.
— И что ты предлагаешь?
— Дочка, ты должна помочь.
— Мама, у меня нет таких денег.
Елена Викторовна странно затихла. Взгляд из умоляющего превратился в оценивающий.
— У тебя есть украшения, — произнесла она неожиданно спокойным тоном. — Те, что бабушка подарила. Они дорогие, антикварные. Их можно продать.
Людмила замерла. Это был не вопрос, не просьба — приказ.
— Продай бабушкины украшения и рассчитайся за брата. Это твой долг перед семьей.
— Нет, — тихо, но твердо ответила Людмила.
— Что значит «нет»? Я не спрашиваю, я говорю, что нужно сделать.
— Я не должна продавать свои украшения, чтобы расплачиваться за долги Антона. Это подарок от бабушки.
— Чужую?! — голос Елены Викторовны сорвался на крик. — Антон твой родной брат!
— Потому что он ведет себя как чужой. Каждый раз, когда ему нужны деньги, я сразу становлюсь родной сестрой.
— Ты всегда была черствой эгоисткой. Мне стыдно, что я вырастила такую дочь.
— Думаю, тебе лучше уйти, — Людмила встала, показывая на дверь. — Я не буду продавать украшения, и это моё окончательное решение.
Хлопок двери. Людмила опустилась в кресло. Странно, но обычного чувства вины не было. Только усталость и какая-то опустошенность.
Прошло несколько дней. Мать ждала, что Людмила пойдет на попятную, но та занималась своими делами, удивляясь спокойствию.
В среду, вернувшись с работы, Людмила увидела, что мать снова у её двери.
— Я пришла поговорить, — заявила Елена Викторовна. — Может быть, не стоит продавать все. Достаточно будет кольца. Браслет и серьги останутся у тебя.
Людмила чуть не рассмеялась. Это была торговля.
— Нет, мама. Ничего не продам.
— Ты выбираешь побрякушки вместо родного брата?
— Я выбираю себя. Слишком долго я жила для других.
— Ты… ты чужая для нас! — выплюнула мать.
Эти слова должны были ранить, но впервые за долгое время Людмила ощутила облегчение. Будто сняли тяжелый рюкзак.
— Может, я и правда чужая. И знаешь, в этом есть свои плюсы. Чужие люди не обязаны решать проблемы друг друга.
Шли дни. Мать молчала. Антон не объявлялся. Удивительно, но эта тишина не тяготила. Наоборот, впервые за долгие годы она почувствовала, что может свободно дышать.
Как-то вечером пришло сообщение от матери: «Антон опять в беде. Теперь все серьезнее. Нужна твоя помощь».
Людмила перечитала сообщение несколько раз. Тот же сценарий. Раньше она бы немедленно перезвонила. Сейчас было только спокойное любопытство. Она не стала отвечать.
Через неделю Людмила случайно столкнулась с коллегой.
— Представляешь, твой брат теперь ходит гоголем. Говорит всем, что открыл какой-то бизнес.
— Да? Рада за него.
— Не иначе как твоя мать ему помогла.
Вечером пришло голосовое сообщение от матери. Голос звучал необычно тепло:
— Доченька, привет! У нас тут все хорошо. Антон сам решил свои проблемы, представляешь? Может, заедешь на выходных?
Ни слова извинения. Ни намека на раскаяние. Людмила покачала головой и стерла сообщение. Потом подняла руку, любуясь бабушкиным кольцом с сапфиром. Рядом с ним теперь было и новое, скромное колечко с аметистом, которое она купила себе на днях — просто так. Никто не имеет права решать за тебя. Даже те, кто называют себя семьей.
