Ольга поставила сумки с продуктами на кухонный стол. Из гостиной доносился голос свекрови, Марины Петровны, которая в очередной раз пришла без предупреждения.
— Оленька, я смотрю, ты опять в дорогом магазине отовариваться изволила? — свекровь бесцеремонно заглянула в пакеты.
— Марина Петровна, это мой выбор, где делать покупки, — вздохнула Ольга.
— Конечно-конечно. У тебя же есть такая возможность. Не то что у некоторых пенсионеров.
За полгода после свадьбы такие разговоры стали привычными. Марина Петровна постоянно намекала на разницу в доходах.
— Ты же теперь часть семьи, — сказала она, присаживаясь за стол. — А в семье принято помогать друг другу. Мне бы на карточку каждый месяц тысяч тридцать. Для такой успешной женщины как ты это ведь копейки?
Ольга вцепилась в столешницу.
— Марина Петровна, у меня ипотека, машина в кредите…
— А как же я? Я мать твоего мужа!
В этот момент вернулся Андрей.
— Мамочка! — обрадовался он.
— Андрюша, — начала Марина Петровна, — твоя жена отказывается помогать матери.
Андрей растерянно переводил взгляд с матери на жену.
— Оля, в чем дело?
— Марина Петровна хочет, чтобы я ежемесячно перечисляла ей тридцать тысяч.
— Ну, а что такого? — Андрей пожал плечами. — У тебя же хорошая зарплата.
— То есть ты считаешь это нормальным? — недоверчиво посмотрела на него Ольга.
— Конечно! Сынок все правильно понимает! В семье надо делиться!
— Делиться? А почему только я должна делиться? Почему вы не просите денег у Андрея?
— У него зарплата меньше, — пояснила свекровь.
— Оль, может, правда поможешь? Мама же не чужой человек, — сказал Андрей. — Может, для начала хотя бы двадцать тысяч?
Ольга отступила на шаг, не веря своим ушам.
Через неделю ситуация повторилась. Марина Петровна позвонила рано утром.
— Оленька, мне срочно нужна твоя помощь! В магазине такая акция! Телевизор Samsung со скидкой! Всего пятьдесят тысяч!
— Извините, но я не буду покупать вам телевизор.
Вечером Андрей вернулся домой мрачнее тучи.
— О маме. Точнее, о телевизоре.
— Нет.
— Что значит нет? — нахмурился Андрей.
— Я не буду покупать твоей матери телевизор, — отрезала Ольга.
— У тебя! — перебил Андрей. — У тебя ипотека и кредиты! А мама просит о малости!
— Пятьдесят тысяч — это малость? А еще она хочет двадцать тысяч каждый месяц!
— Ты моя жена! И обязана помогать моей маме!
— Обязана? — Ольга почувствовала, как кровь приливает к лицу. — Где это написано?
— При чем тут закон? Это же семья!
— Правда? А почему тогда только я должна помогать?
— У меня зарплата маленькая!
— Зато у меня большая, да? И поэтому я должна содержать твою мать?
— Не содержать, а помогать! Почему ты такая черствая?
В этот момент что-то внутри Ольги оборвалось. Она поняла, что её используют как банкомат.
— Знаешь что? — тихо сказала она. — Собирай вещи и уходи.
— Что? — Андрей растерянно моргнул.
— Собирай вещи, — повторила Ольга, направляясь в спальню. — Это моя квартира, и я больше не хочу видеть в ней человека, который не уважает ни меня, ни мою семью.
— Оля, ты что? Давай поговорим!
Но Ольга уже открыла шкаф и начала выкладывать вещи мужа на кровать.
— Не о чем говорить. Я все поняла. Для тебя главное – угодить матери.
— Но мы же семья! — Андрей попытался обнять жену.
Ольга отстранилась:
— Нет, Андрей. Мы не семья. Семья – это когда люди поддерживают друг друга, а не используют.
Через час все вещи Андрея были собраны.
— Оля, может, все-таки поговорим? Мы найдем компромисс…
— Какой компромисс, Андрей? Ты хочешь, чтобы я отдавала твоей матери почти половину зарплаты.
— У меня маленькая зарплата…
— Дело не в зарплате, — перебила Ольга. — Дело в отношении. Ты считаешь нормальным использовать меня и мои деньги.
Когда дверь закрылась за Андреем, Ольга медленно сползла по стене на пол. Внутри была пустота, но странным образом эта пустота приносила облегчение. Впервые за долгое время она могла спокойно распоряжаться своими деньгами, не опасаясь очередных требований свекрови.
— Знаешь, — сказала она позже подруге, — я только сейчас поняла, насколько это все было неправильно. Как будто проснулась от долгого кошмара.
— А как же любовь?
— Любила. Но себя я люблю больше. И не хочу быть чьим-то кошельком.
Прошел месяц. Ольга наконец-то начала жить так, как хотела. Без постоянного давления и чувства вины. Её квартира стала её крепостью, где никто больше не мог диктовать свои условия.
