Истории любви не должны заканчиваться накануне свадьбы. Но моя закончилась. Мой жених позвонил и разрушил наше будущее пятью словами: “Я не могу на тебе жениться.”
А спустя несколько дней я узнала самую жестокую правду — он не просто ушёл… он заменил меня.
Я познакомилась с Ильёй, когда мне было семь, а ему девять. Мы были детьми с разбитыми коленями и бурной фантазией. Вместе мы проводили жаркие лета, лазая по деревьям, и снежные зимы, строя крепости.
Постепенно дружба превратилась в нечто большее, хотя долгое время мы молчали об этом.
Я до сих пор помню тот момент, когда всё изменилось — выпускной бал в старших классах…
“Потанцуешь со мной, Бриджит?” — протянул он руку.
В ту ночь, под тусклым светом дешёвого диско-шара и облетающими гирляндами, я поняла: я любила его всегда.
В университете мы поддерживали мечты друг друга. Когда Илья поступил в бизнес-школу, я не спала всю ночь, помогая ему собирать вещи. Когда я устроилась на свою первую работу журналистом, он пришёл ко мне с бутылкой шампанского в руках.
Предложение он сделал в самый обычный вторник. Никаких ресторанов, никаких кольца в десерте. Просто Илья, стоящий на коленях на кухне, пока я стояла в его старой футболке и пушистых носках.
“Я люблю тебя столько, сколько себя помню,” — сказал он, дрожащим голосом. — “Ты выйдешь за меня?”
Я ответила “да”, ещё до того, как он закончил фразу.
В ту ночь, лежа вместе в кровати, я прошептала:
“Не верится, что мы скоро поженимся.”
Илья провёл пальцем по моему лицу:
“Это всегда была ты, Бриджит. Всегда.”
Восемь месяцев подготовки привели нас к идеальной свадьбе мечты. Каждые выходные — дегустации тортов, выбор цветов, подписывание приглашений.
Моя мама расплакалась, когда я нашла своё платье. Папа месяцами репетировал свою речь.
Накануне свадьбы я была в доме родителей — такова была традиция: жених не должен видеть невесту перед церемонией.
Подружки невесты только что ушли после маленькой вечеринки. Я вешала свой дорожный костюм, когда зазвонил телефон.
“Илья?” — ответила я, улыбаясь.
На том конце было долгое молчание.
“Я…” — его голос сорвался. — “Я не могу этого сделать.”
Мои колени подкосились.
“Что ты говоришь?”
“Извини. Мне так жаль.” Его голос звучал, как рвущийся на части.
“Илья, если ты нервничаешь — это нормально…”
“Дело не в этом. Я просто… не могу.”
“Поговори со мной. Мы можем всё исправить.”
“Я не могу… Я не могу на тебе жениться.”
И прежде чем я смогла хоть что-то сказать, он отключился.
Я перезванивала. Снова и снова. Без ответа.
Я позвонила его родителям, друзьям. Никто ничего не знал.
Мама держала меня в объятиях, пока я кричала до хрипоты.
“Что за человек так поступает?” — рыдала я.
Мама гладила меня по волосам, сама в слезах.
“Я не знаю, милая. Просто не знаю.”
Прошло три дня как в тумане.
Я отменяла брони, возвращала подарки, терпела сочувственные взгляды.
Я не ела, не мылась, не жила.
Пока телефон не просигналил.
Сообщение от моей лучшей подруги, Мары:
“Позвони мне. Срочно.”
Когда я набрала её номер, голос её был странным:
“Ты видела фотографии?”
“Какие фотографии?”
Пауза. Потом:
“Илья женился.”
Я засмеялась. “Очень смешно.”
“Бриджит, я серьёзно. Фото в сети. Он… он женился в тот же день, что должна была быть ваша свадьба.”
“Это невозможно.” Моё сердце бешено колотилось. “На ком?”
“На какой-то Эллен. Я её не знаю.”
Я повесила трубку, дрожащими руками открыла соцсети —
И там он был. Илья. В том самом смокинге, который мы выбирали вместе.
Улыбающийся рядом с женщиной, которую я никогда раньше не видела.
Меня стошнило — я еле успела добежать до ванной.
Когда я смогла дышать, я снова позвонила Илье.
И на этот раз он ответил.
“Бриджит…”
“Кто она?”
“Я могу всё объяснить.”
“Тогда объясни! Ты обязан!”
Молчание. Потом — тяжёлый вздох:
“Давай встретимся?”
“Сейчас.”
Мы встретились в парке, где впервые поцеловались.
Илья выглядел ужасно: красные глаза, опущенные плечи.
Я осталась стоять, не садясь рядом.
“Говори.”
Он протёр лицо руками.
“Помнишь, когда мне было одиннадцать, и мне нужна была операция на сердце?”
“При чём здесь это?”
“Это связано со всем.” Его глаза встретились с моими, полные муки. “Мои родители не могли позволить себе операцию. Им грозила потеря дома.
Тогда появился мистер Харгров.”
“Отец Эллен,” — догадалась я.
Илья кивнул:
“Он оплатил всё. Спас мне жизнь. А за день до свадьбы он пришёл ко мне… и потребовал вернуть долг.”
“Его дочь была влюблена в меня с юности. У неё были мои фотографии на стенах…
Он сказал: либо я женюсь на Эллен, либо моя семья теряет всё.”
“И ты выбрал её.”
“У меня не было выбора!” — вскрикнул Илья. — “Он угрожал разрушить бизнес отца, оставить их без копейки.”
Он протянул руку, но я отступила.
“И он заставил тебя молчать.”
“Почему в тот же день?”
Илья закрыл глаза. “Это было желание Эллен. Болезненная игра на унижение. Я сопротивлялся, но…”
“Недостаточно сильно.”
“Я ненавижу себя за то, что сделал с тобой, Бриджит… Я никогда не переставал тебя любить.”
Я поднялась, дрожа с головы до ног.
“Любовь так не поступает.”
“Бриджит—”
“Прощай, Илья.”
Прошло пять лет.
Я переехала в Чикаго, построила успешную карьеру.
Прошла терапию. Училась доверять снова. Встречалась с разными людьми…
Но сердце так и оставалось осторожным.
Иногда я думала об Илье.
Интересно было, счастлив ли он там, в вынужденном браке.
И вот однажды вечером, возвращаясь домой, я увидела фигуру на ступеньках моего дома.
Илья.
Пять лет его изменили. Виски посерели. Глаза стали глубже, печальнее.
“Что ты здесь делаешь?” — спросила я, вцепившись в ключи.
“Я ушёл от неё,” — просто сказал он. — “Точнее, она ушла от меня.”
Я жестом указала ему сойти с пути, чтобы я могла открыть дверь.
“Зачем ты мне это рассказываешь?”
“Эллен поняла, что нельзя заставить любить. Мы официально в разводе уже год.”
Я положила сумку, чувствуя бурю эмоций внутри.
“А её отец?”
“Умер два года назад.”
Илья оперся о косяк двери.
“Долги погашены. Я свободен.”
“И первым делом пришёл ко мне?”
“Я ничего не ожидаю. Просто хотел, чтобы ты знала: я тебя никогда не разлюбил.”
Он оставил визитку на столике:
“Буду в Чикаго месяц. Если захочешь поговорить — я здесь.”
Перед уходом я спросила:
“Ты рассказал родителям правду?”
Илья кивнул:
“Они сказали, что я идиот, что не пришёл к ним тогда.”
“Они были правы.”
“Я знаю. Прощай, Бриджит.”
Три недели я не звонила.
Потом всё-таки позвонила.
Кофе. Потом ужин. Потом прогулки вдоль озера.
Мы строили что-то новое — осторожно, бережно.
“Я не думал, что ты когда-нибудь снова заговоришь со мной,” — сказал он однажды вечером.
“Я тоже так думала,” — ответила я, глядя на звёзды.
“Я не заслуживаю прощения.”
Я остановилась.
“Это не о заслуженности. Это о выборе.”
“И что ты выбираешь?”
Я переплела свои пальцы с его.
“Я хочу попробовать. Если ты тоже.”
Илья сжал мою руку:
“Столько, сколько ты позволишь.”
Два года терпения. Разговоров. Лечения старых ран.
Когда Илья сделал второе предложение, кольца не было.
Только мы двое на диване в воскресное утро.
“Я люблю тебя с семнадцати лет,” — сказал он. — “И буду любить до последнего вздоха.
Ты выйдешь за меня, Бриджит? По-настоящему?”
Я всмотрелась в его лицо — знакомое до боли и родное.
“Да,” — прошептала я. — “Но в этот раз мы сбежим.”
Он рассмеялся, сквозь слёзы:
“Договорились.”
Через три месяца мы поженились — только вдвоём, на пляже в Гавайях.
Без долгов. Без обещаний, кроме тех, что мы дали друг другу.
На закате, в саду, Илья обнял меня.
“Жалеешь?” — спросила я.
“Каждый день,” — признался он. — “Но это привело нас сюда. И я бы не променял этот момент ни на что.”
Я повернулась к нему:
“Больше никаких тайн. Никаких жертв. Обещаешь?”
“Обещаю,” — прошептал он. — “Теперь только мы. И никто нас не разлучит.”
Я верила ему.
Не потому, что любовь всё преодолевает.
А потому, что мы оба знали цену тому, чтобы выбрать друг друга — снова и снова.
“Я тебя люблю,” — сказала я.
“И я тебя,” — ответил он. — “Всегда любил. И всегда буду.”
И на этот раз — это было правдой
