Марина вытирала руки, когда услышала в замке ключи. Сердце сжалось от предчувствия: муж Андрей снова привёз маму на выходные. Валентина Степановна вошла на кухню с видом хозяйки и сразу начала с критики.
— Надеюсь, ты не забыла, что я не ем жирного. И соль мне нельзя.
— Помню, Валентина Степановна. Приготовила рыбу на пару и овощи.
— Хм, — свекровь без спроса открыла холодильник. — А это что за творог? Срок годности уже завтра истекает. Андрей, ты видишь, чем тебя кормят?
Каждый визит свекрови начинался одинаково — с претензий к хозяйству Марины и её заботе о муже. Но самым больным был другой вопрос.
— Кстати, о семье — когда же вы наконец порадуете меня внуками? — спросила Валентина Степановна. Андрей, как всегда, старался уйти от ответа.
— Мы пока не готовы, — ответила Марина.
— Не готовы? — повысила голос свекровь. — А когда будете готовы? Мне уже шестьдесят три! Ты мужчина или кто? — обратилась она к сыну. — Должен же ты своей жене объяснить, что пора уже!
Марина сжала полотенце. Она понимала, что для свекрови она лишь инструмент для продолжения рода.
— Андрей мне ничего не должен объяснять, — сказала она спокойно. — Мы сами решаем, когда нам заводить детей.
— Мы, мы, — передразнила свекровь. — Это же не твоё решение одной принимать! Андрей — мой сын, и я имею право знать, когда у него будут дети.
— Право? — не выдержала Марина. — Какое у вас право?
— Я его мать! Родила его, воспитала! А ты кто такая? Три года назад появилась и захотела всё переиначить!
Андрей беспомощно метался взглядом между матерью и женой, надеясь, что конфликт утихнет сам.
— Валентина Степановна, — стараясь сохранить самообладание, начала Марина, — я понимаю, что вы переживаете за сына. Но это не даёт вам права вмешиваться в нашу личную жизнь.
— Была, — согласилась Марина. — Но теперь у Андрея новая семья. Со мной.
— Андрей, — свекровь обратилась к сыну, — ты слышишь, что она говорит? Она тебя от матери отделить хочет!
— Мам, — наконец заговорил Андрей с непривычной твёрдостью, — Марина права. Мы — семья. И нам нужно пространство.
Валентина Степановна посмотрела на сына как на предателя.
— Какие границы между матерью и сыном? Я его тридцать пять лет растила, а тут явилась какая-то девчонка и сразу границы!
— Валентина Степановна, — голос Марины стал тихим, но весомым, — мне тридцать лет. Я не девчонка. Я — жена вашего сына. И я устала извиняться за то, что существую. Я устала извиняться за то, что готовлю не так, как вы. За то, что убираюсь не так, как вы. За то, что у меня ещё нет детей. За то, что я не вы.
Марина чувствовала, как с души падает тяжёлый груз. Эти слова копились в ней три года.
— Андрей женился на мне. Такой, какая я есть. Значит, его что-то во мне устраивает. И если ты его мать, думаешь тебе всё теперь дозволено? Думаешь, можешь приходить сюда и указывать нам, как жить?
— Я не указываю! — взорвалась свекровь. — Я пытаюсь помочь!
— Помочь? — горько усмехнулась Марина. — Вы хоть раз сказали, что я что-то делаю правильно? Хоть раз поблагодарили за то, что я забочусь о вашем сыне?
Валентина Степановна замолчала. Андрей смотрел на жену с удивлением и восхищением.
— У вашего сына всё хорошо, — мягко сказала Марина. — Посмотрите на него. Он счастлив. У него есть работа, дом, жена, которая его любит.
— Детей нет, — упрямо буркнула свекровь.
— Будут. Когда мы будем готовы. И не потому, что вы этого хотите, а потому, что мы этого захотим.
Свекровь посмотрела на невестку с новым интересом, словно впервые увидела в ней не препятствие, а человека.
— Ты думаешь, я плохая свекровь? — неожиданно спросила она.
— Думаю, вы свекровь, которая очень любит своего сына, — ответила Марина. — Но любовь — это не только желание контролировать. Это ещё и умение отпускать.
— А если я попытаюсь… измениться? — неуверенно спросила Валентина Степановна.
— Тогда мы попытаемся найти общий язык, — ответила Марина.
— Получится, — вмешался Андрей. — Мам, я хочу, чтобы вы с Мариной дружили.
— Хорошо, — сказала свекровь. — Попробуем. Но с одним условием. Рецептом моих котлет всё-таки поделюсь. А то у тебя они получаются… есть потенциал для улучшения.
Андрей облегчённо выдохнул. Впервые за три года Марина почувствовала, что в их доме может наступить настоящий мир, основанный на взаимном уважении.
