— Ну и живи одна! С собакой! Посмотрим, кто тебе потом стакан воды подаст!
— Лучше уж Рокси принесёт в миске, чем вы мне со своей отравленной добротой, — отрезала Ольга и отключила телефон.
Разговор со свекровью, Тамарой Васильевной, в очередной раз закончился скандалом. Они с мужем Алексеем не жили вместе уже два месяца, но его мать продолжала звонить и требовать, чтобы Ольга уступила квартиру сыну, ведь «любовь закончилась», а «ему опора нужна».
К вечеру всё стало хуже. В подъезде Ольга столкнулась с незнакомой женщиной, которая уверенно заявила, что они с мужем «заезжают».
— Куда? — не поняла Ольга.
— В вашу квартиру. Мы купили её через вашего риэлтора. Вот договор купли-продажи. Ваш муж оформил всё по доверенности.
Ольга расхохоталась от абсурда ситуации, а потом вырвала у женщины телефон.
— Привет, любимый. Это ты так решил разойтись по-тихому? Продаёшь мою квартиру через подставных?
— Оль, не горячись. Там всё по закону. Доверенность была — была, — раздался в трубке голос Алексея. — Ты же сама всё подписала.
— Я подаю иск, Алексей. И, поверь, ты ещё пожалеешь.
Ночью она не спала. Вспоминала, как год назад легкомысленно подписала какую-то бумагу для мужа «на всякий случай». Утром позвонил участковый: по данным Росреестра, собственником её квартиры теперь числился некий Чернов Алексей Иванович. Ольга поняла, что муж провернул аферу.
— Ну продал я квартиру, да, — признался Алексей по телефону. — Нам деньги были нужны. Тебе всё равно будет где жить — у тебя же квартира от мамы под Серпуховом.
Ольга немедленно обратилась к адвокату и поехала к нотариусу, который заверял доверенность.
— Я не давала ему право на продажу! — Ольга бросила на стол копию своей доверенности. — Читайте: «без права распоряжения недвижимостью».
Нотариус надел очки и сравнил с документом из архива.
— Хм. Подлог. Печать моя, да… А формулировки — другие. Он, видимо, сдал копию с другими пунктами. Это уже уголовное дело.
Вечером к ней пришёл свёкор, Николай Петрович. Ему было стыдно за сына.
— Алексей… неправ. Мы с Тамарой собрались продать дачу, хотим тебе часть вернуть. По справедливости.
— Я не «осталась без всего». У меня есть принципы. И юрист, — ответила Ольга. — Я не сдам назад.
Суд был назначен через три недели. Алексей пришёл с матерью. Его адвокат упирал на то, что брак был напряженным и это был справедливый раздел имущества. Адвокат Ольги была лаконична:
— Мы предоставили оригинал доверенности. Без права распоряжения. Все изменения — подделка. Нотариус подтвердил. Подпись — настоящая, но на другом документе. Это уголовное дело.
Судья зачитала решение быстро, голосом, как у железной двери:
— Признать сделку купли-продажи недействительной. Квартира возвращается в собственность Ольги Михайловны Черновой. Материалы дела о подделке переданы в органы дознания.
Тамара Васильевна вскочила, крича, что «это семья» и «нельзя так по бумажкам всё сломать». Судья спокойно ответила: «Вот именно — по бумажкам. Мы не на кухне сейчас. Здесь закон».
Ольга вышла из суда, не улыбаясь и не плача. Просто кивнула. На улице шёл мелкий весенний дождь. Она включила телефон. Сообщение от незнакомого номера.
«Знаю, что не вовремя. Но я — Андрей. Мы виделись у нотариуса, я там работаю помощником. …вы очень сильная женщина. Если что, вот мой номер.»
Она улыбнулась впервые за долгое время. Через месяц она сидела на кухне своей квартиры. В тишине. Кофе — горячий. Собака — у ног. А на холодильнике — записка: «Не забывай: ты не проиграла. Ты просто вернула своё.»
