— Дядя, помоги! Мамочка спит уже три дня, и от неё странно пахнет! — закричала маленькая девочка из соседней квартиры, стоя в пижаме у двери.
Марисса тяжело вздохнула, взяла свою куклу и пошла играть в соседнюю комнату. Маму будить нельзя — она очень устала на работе, — объяснила она своей плюшевой подружке.
Кукла с большими синими глазами будто согласилась с хозяйкой. Только кукла не могла понять, что пятилетняя Марисса, которую одна воспитывала мама Оливия, уже два дня не ходила в детский сад — не было кому её отвести. После развода с мужем Оливия осталась одна с дочерью.
Оливия работала кассиршей в круглосуточном супермаркете. Смены у неё чередовались — то днём, то ночью. Иногда ей приходилось работать всю ночь. В такие дни о Мариссе заботились соседи — дядя Брайан и тётя Ирэн.
Они кормили девочку, укладывали спать, следили, чтобы всё было в порядке. Утром Оливия возвращалась с работы, завтракала, принимала душ и ложилась спать. Так было и в тот день. Только в этот раз она уже не проснулась.
Марисса, на самом деле, была даже рада, что не надо идти в детский сад. Она прижалась к маме и тоже тихо заснула. Позже проснулась, потрясла маму за плечо, но та не отреагировала. Тогда девочка отправилась на кухню.
Она сама достала сосиску и разогрела её в микроволновке. Потом играла с куклой и смотрела мультики.
Но мама всё не просыпалась. Наступил вечер. Ничего не изменилось. Марисса легла спать снова.
На следующий день Оливия всё ещё спала. В холодильнике остался только кусочек черствого хлеба. Марисса ещё не умела пользоваться плитой и не могла вскипятить чай.
Она очень проголодалась, но мама так и не просыпалась. Девочка пыталась растормошить её, плескала на неё воду — безрезультатно.
Марисса немного поплакала, потом снова легла рядом и заснула. Солнечный луч и урчание в животе разбудили её. Она села на диван, посмотрела на маму и учуяла запах.
Это был не мамин парфюм. Сладковатый, странный запах, незнакомый и пугающий. Она дотронулась до руки мамы и вздрогнула — она была холодной.
Ладонь, когда-то мягкая и розовая, стала синевато-жёсткой.
— Дядя Брайан, помоги! Мамочка спит уже три дня, и от неё странно пахнет! — девочка постучала в дверь соседей.
Несмотря на то, что было только шесть утра, Брайан, проснувшись от стука, открыл дверь и вошёл в квартиру — и замер.
На кровати, лицом к стене, лежала Оливия. В комнате стоял запах, который он, как бывший медбрат скорой помощи, знал слишком хорошо.
— Марисса, иди ко мне, — тихо сказал он, протягивая руку. — Пойдём к нам. Тётя Ирэн приготовит тебе чай и бутерброды.
— А мама? — спросила девочка, обернувшись к кровати.
— Мы позаботимся о ней, — Брайан старался говорить спокойно, хотя сердце бешено колотилось. — Сейчас главное — пойти со мной.
Марисса замялась.
— А почему мама не встаёт? Она заболела?
Брайан сглотнул и попытался найти правильные слова:
— Да, Марисса. Маме очень плохо. Нам нужно вызвать врача. Но сначала ты пойдёшь со мной.
Он нежно взял её за руку и отвёл в свою квартиру. Ирэн уже стояла в дверях — встревоженная, с растрёпанными волосами.
— Что случилось? — прошептала она, увидев лицо мужа.
— Оливия мертва. Похоже, уже несколько дней. Вызови скорую и полицию. Я останусь с девочкой, — ответил он, стараясь, чтобы Марисса не услышала.
Ирэн прикрыла рот руками, в глазах заблестели слёзы.
— Боже… Она была всё это время одна?
Брайан кивнул. Тем временем Марисса стояла посреди гостиной, крепко сжимая куклу.
— Ты завтракала сегодня, Марисса?
— Нет. В холодильнике пусто. Мама не проснулась, чтобы пойти в магазин.
— Понятно. Сейчас мы тебя покормим, а потом ты поиграешь с игрушками, что у нас есть. Хорошо?
Девочка кивнула. Ирэн, вытирая слёзы, принялась готовить завтрак. Брайан вышел на балкон звонить.
Когда он вернулся, Марисса уже сидела за столом и с аппетитом ела яичницу с тостами. Ирэн расчёсывала ей волосы, тихо рассказывая что-то про бабочек и птичек.
— А за мамой приедут врачи? — спросила Марисса, жуя.
Ирэн и Брайан переглянулись.
— Конечно, милая, — ответила Ирэн. — Очень хорошие врачи. Они уже в пути.
— Особые врачи?
Брайан сел рядом и собирался объяснить всё как можно деликатнее — но тут в дверь позвонили.
Ирэн открыла. В квартиру вошли два парамедика и два полицейских.
— Где пострадавшая? — спросил один из них.
— В соседней квартире, — ответил Брайан. — Только, прошу, потише. Девочка ничего не знает.
Парамедики кивнули и ушли в квартиру Оливии. К Мариссе подошла женщина-полицейский лет сорока, с добрыми глазами.
— Привет, Марисса. Меня зовут Анна. Можно с тобой немного поговорить?
Девочка кивнула.
— Про маму?
— Да, и про тебя тоже. Расскажешь, что происходило эти дни?
Марисса наивно поведала всё — как мама поела и легла спать, как она пыталась её разбудить, как сама ела, пока еда не закончилась.
Анна записывала, изредка задавая уточняющие вопросы. Тем временем второй офицер разговаривал с Брайаном вполголоса.
— У тебя есть бабушка или дядя с тётей? Кто-нибудь из родных? — спросила Анна.
— Бабушка Эллен живёт далеко, в деревне. Мы туда ездим летом. А папа… он давно ушёл.
Анна кивнула, её коллега уже звонил в органы опеки.
— Тогда пока ты можешь остаться с дядей Брайаном и тётей Ирэн. А я свяжусь с бабушкой.
— Конечно, пусть живёт у нас сколько нужно, — сказала Ирэн, гладя Мариссу по голове.
Анна ободряюще улыбнулась и повернулась к девочке:
— Марисса, мне нужно сказать тебе что-то важное. Это нелегко, но ты очень смелая, и я верю, ты поймёшь.
Марисса посмотрела на неё большими глазами, сжимая куклу.
— Твоя мама… она больше не спит. Она ушла туда, откуда не возвращаются.
— Ушла без меня? — удивилась девочка.
— Она не хотела уходить. Просто иногда тела устают, и сердце останавливается. Тогда человек уходит в особое место — где нет боли и усталости.
Слёзы выступили у Мариссы.
— А кто теперь будет заботиться обо мне?
— Много добрых людей. Дядя Брайан, тётя Ирэн. И бабушка скоро приедет. А мы, полицейские, проследим, чтобы ты была в безопасности.
Марисса сидела молча. Потом по её щеке скатилась первая слеза.
— Мамочка никогда не вернётся?
— Не телом, милая. Но многие верят, что те, кто нас любит, остаются рядом. Даже если мы их не видим.
Марисса зажмурилась, и слёзы потекли сильнее. Ирэн обняла её и погладила по спине.
В ближайшие дни жизнь Мариссы изменилась. Тело Оливии отправили в морг — причиной смерти оказался разрыв аневризмы мозга. Ушла тихо, без боли. Приехала бабушка Эллен, органы опеки оформили всё необходимое.
Брайан с Ирэн предлагали даже усыновить девочку, если бабушка не сможет справиться. Но Эллен оказалась крепкой и решительной.
— В деревне ей будет лучше. Воздух, природа, дети. И она больше никогда не останется одна.
В день отъезда Марисса пришла попрощаться.
— Спасибо, что заботились обо мне, — сказала она неожиданно взрослым голосом.
— Ты приедешь к нам? — спросила Ирэн, сдерживая слёзы.
— Бабушка пообещала — раз в месяц. И каждую ночь будет рассказывать мне про маму, чтобы я её не забыла.
Брайан наклонился и крепко обнял девочку:
— Ты молодец, Марисса. Твоя мама гордилась бы тобой.
Марисса чуть улыбнулась и протянула куклу:
— Я хочу, чтобы Аннабель осталась у вас. Тогда у вас будет кусочек меня.
Ирэн молча взяла куклу, по её щекам текли слёзы.
Когда машина с бабушкой свернула за угол, Брайан и Ирэн всё ещё стояли на крыльце, держась за руки. Эта трагедия навсегда изменила их жизнь. И хоть Марисса теперь жила далеко, часть их сердца навсегда осталась с той хрупкой, но такой сильной девочкой.
Тем вечером, лежа в новой кровати, Марисса слушала сказки бабушки о маме в детстве.
— У твоей мамы были такие же большие глаза. И улыбка — от которой расцветал весь дом, — сказала Эллен, поглаживая её волосы.
— Ты думаешь, она сейчас меня видит? — спросила девочка, глядя на первые звёзды за окном.
— Я уверена, что видит, — бабушка поцеловала её в лоб. — И очень-очень гордится своей смелой девочкой.
Марисса улыбнулась и закрыла глаза, представляя маму среди звёзд. И впервые за эти страшные дни она почувствовала: она не одна.
