Я НЕ МОГЛА ЗАБЕРЕМЕНЕТЬ ГОДАМИ — ПОКА НЕ ПОДСЛУШАЛА РАЗГОВОР МУЖА С ДРУЗЬЯМИ. ТО, ЧТО Я УСЛЫШАЛА, УНИЧТОЖИЛО ВСЁ.
Это была просто ещё одна суббота, ещё одно напоминание о том, чего у меня не было. Но когда я услышала слова Райна — слова, которые он думал, я никогда не услышу — моя жизнь разрушилась так, как я даже представить не могла.
Больше всего на свете я мечтала стать мамой. Это была не просто мечта — мне казалось, будто часть меня отсутствует. Годами я молилась, умоляла Вселенную, проходила все возможные обследования — и всё напрасно.
Врачи говорили, что медицинских причин нет. И от этого было только хуже. Каждый месяц — новая надежда и снова этот бездушный белый прямоугольник на тесте, молча твердящий: «нет».
Райн всегда пытался быть моей опорой.
— Не переживай, малыш, всё случится, когда придёт время, — говорил он, обнимая меня.
Но каждый раз, заглянув ему в глаза, я видела мимолётную тень разочарования. Он сам этого не замечал, а меня это разрывало на части. Я чувствовала вину — будто предаю нас, нашу мечту. Была уверена, что подвожу его.
Однажды мы пошли на день рождения дочери наших друзей. Мне было искренне радостно за них, но когда я увидела, как малышка вцепилась в кусочек торта крохотными ручками — сердце сжалось. Я улыбалась, как могла, но через час уже не выдержала. Вышла на улицу, слёзы застилали глаза — только бы никто не заметил.
Именно тогда я увидела Райна. Он стоял неподалёку с друзьями, смеялся, держа бутылку пива. Я не хотела подслушивать, но не могла не услышать, когда один из них сказал:
— А почему вы не усыновите? У Ребекки такая тоска в глазах.
У меня перехватило дыхание. Боль в груди стала острее. А потом Райн… рассмеялся. Горько, холодно.
— Да, она-то хочет, — пробормотал он, чуть пьяным голосом. — Но я всё устроил так, чтобы у нас НИКОГДА не появилось маленького нахлебника.
Я окаменела.
Что он только что сказал?..
Что он сделал?..
Я стояла в тени возле забора, сердце колотилось в ушах. А его слова звучали вновь и вновь.
— Я позаботился, чтобы у нас никогда не было малыша.
И потом:
— Я сделал вазэктомию.
Каждое слово — как лезвие в сердце.
Он продолжал смеяться, болтая:
— Никакого ночного крика… Ребекка не располнеет… Деньги останутся при мне.
Я ушла с вечеринки в ступоре, пробормотав что-то о плохом самочувствии. Райн даже не оторвался от пива, просто махнул рукой:
— Отдохни, малышка.
Дома я сорвалась. Гнев, боль, унижение — всё навалилось разом. Я сидела в гостиной, вспоминая каждую минуту нашей жизни. Все молитвы, слёзы, бесконечные унизительные приёмы у врачей, где я умоляла хоть о каком-то ответе. А он знал. Всё это время знал. И обокрал меня — лишил мечты. Нашей мечты… как я думала.
На следующее утро, с кружкой остывшего кофе в руках, почти не спав, я услышала, как зазвонил телефон. Имя: Рональд — друг Райна.
— Ребекка… — его голос дрожал. — Я не знал, звонить ли… но после вчерашнего…
— Я знаю, Рональд, — перебила я холодно. — Я всё слышала.
— Ты… ты слышала? — выдохнул он.
— Каждое отвратительное слово. Но если есть что добавить — говори.
Он замялся, но в голосе прозвучало облегчение.
— Я знаю Райна много лет… но я больше не могу быть частью этого. Мне жаль. Ты заслуживаешь лучшего.
Я усмехнулась безрадостно:
— Поверь, Рональд, я это уже поняла. Но спасибо… что хоть сейчас сказал правду.
Он пробормотал извинение и повесил трубку. А я осталась сидеть в тишине.
Внутри — пустота. Но следом пришло решение.
Райн думал, что обманет меня? Что я просто проглочу это?
Он не представлял, на что я способна.
Через месяц мой план был готов. С помощью моей подруги, находящейся на сносях, я достала положительный тест и поддельное УЗИ. Всё выглядело идеально.
В тот вечер я вошла в дом с театральной тревогой в голосе, сжимая в руках «доказательства».
— РАЙН! — закричала я, будто задыхаясь. — Нам надо поговорить!
Он вышел из кухни с пивом, нахмурился:
— Что случилось?
Я подняла тест и снимок:
— Я… я беременна.
Он побледнел. Бутылка выскользнула из рук и ударилась о столешницу. Глаза метались между мною и бумагами.
— ЧТО?! — заорал он. — Этого не может быть! Ты не можешь быть беременна!
Я склонила голову:
— В смысле — не может? Разве не этого мы хотели? Я думала, ты будешь рад.
Он начал метаться по комнате:
— Нет, нет! Ты должна пойти к врачу. Перепроверить! Этого просто не может быть! — и тут срывается: — Я делал вазэктомию!
Я ахнула, распахнув глаза:
— ЧТО?!
Он замер, поняв, что выдал себя.
— Я… я всё объясню…
— Не надо, — теперь мой голос был как лёд. — Я всё знаю, Райн. Я подслушала тебя на той вечеринке. Знаю про вазэктомию. Знаю про ложь.
Он открыл рот, но слов не было.
— Я ухожу, — сказала я спокойно. — До конца недели меня здесь не будет. И знай — ты больше не управляешь моей жизнью.
Я развернулась и вышла, сердце бешено билось, но шаг мой был твёрдым.
Но это было только начало. Райн недооценил меня. У меня были планы.
Через несколько дней я сидела в кафе и набрала номер, который мне дала подруга. Юрист по разводам — Клер. Спокойная, уверенная, её голос стал тем якорем, который мне был так нужен.
— Я хочу начать бракоразводный процесс, — сказала я твёрдо. Она заверила, что мы всё пройдём шаг за шагом. И так началось.
Пока Клер занималась документами, мой телефон разрывался от сообщений Райна.
«Ребекка, пожалуйста, давай поговорим».
«Ты преувеличиваешь!»
Каждое сообщение — то мольба, то обвинения. Я не ответила ни на одно.
Когда я подписала первые бумаги в офисе Клер, я вдохнула полной грудью впервые за много лет.
Несколько дней спустя Рональд снова позвонил.
— Привет, Ребекка… — начал он неуверенно. — Я просто хотел узнать, как ты. После всего этого с Райном… мне тяжело думать, через что ты прошла.
Я не ожидала звонка. Но в его голосе было столько искренней заботы, что я растаяла.
— Спасибо, Рональд. Это было тяжело, но… я на пути к новому началу.
Мы стали разговаривать чаще. Сначала коротко. Потом дольше. Он стал моим опорой, поддержкой, другом. Он заставлял меня смеяться, когда хотелось плакать. И с каждым днём я понимала — он показывает мне любовь, о которой я даже не мечтала.
Прошли месяцы. Мы сблизились.
И однажды, за ужином, он посмотрел мне в глаза и тихо сказал:
— Ребекка, я не знаю, как ещё сказать… но, похоже, я влюбился в тебя.
Я улыбнулась сквозь слёзы:
— А я в тебя. Ты дал мне то, чего я так долго ждала — тепло, честность… любовь.
Мы поженились через год на маленькой уютной церемонии среди друзей, которые поддерживали нас всё это время.
А потом случилось настоящее чудо — я узнала, что беременна.
Когда я сказала Рональду, он на мгновение замер. А потом расплылся в самой широкой улыбке, которую я когда-либо видела.
— Ребекка… серьёзно? Мы станем родителями? — он крепко обнял меня, смеясь и плача одновременно.
Жизнь устроена странно. Предательство, боль, слёзы — всё это привело меня к настоящей любви.
Я держала Рональда за руку и чувствовала, как внутри меня растёт новая жизнь. Я улыбнулась сквозь слёзы:
— Вот что такое настоящая любовь. И я никогда это не отпущу.
