Когда мой муж сделал мне предложение, он подарил мне прекрасное винтажное кольцо, которое принадлежало его семье уже несколько поколений. Но его мать решила, что мне оно не положено. Она потребовала его обратно, и я, слишком ошеломлённая, чтобы спорить, отдала его. Я думала, на этом всё кончено… Как же я ошибалась.
Когда Адам встал на одно колено и протянул мне то невероятное кольцо, я почувствовала себя героиней сказки. Изящное золотое кольцо с глубоким синим сапфиром и крошечными бриллиантами, идеально обрамляющими камень… оно было безупречным, вечным — и, как я думала, моим навсегда. Пока его мать не решила, что оно должно вернуться в «её» семью.
Мы с Адамом были женаты всего шесть месяцев. Жизнь была спокойной. Наша небольшая квартира постепенно наполнялась уютом, а мы — общими привычками и теплом.
Каждое утро, готовя кофе, я любовалась, как солнечные лучи играют на кольце, вспоминая, как он дрожащими руками открывал коробочку. Это был волшебный момент.
Однажды, в одну из таких пятниц, мы отправились к его родителям на ужин. Я, как всегда, была в кольце. Как только мы вошли, я заметила, как мать Адама, Диана, уставилась на мою руку, прищурившись.
Я сжала ладонь Адама и прошептала: — Что-то твоя мама сегодня напряжённая.
— Всё нормально, — ответил он, поцеловав меня в щёку. — Папа приготовил её любимое жаркое, она, наверное, просто голодная.
Но я чувствовала её взгляд на себе весь вечер. Каждый раз, когда я тянулась за бокалом воды или жестом подчёркивала слова — её глаза скользили к моему кольцу.
Когда Адам с отцом, Петром, вышли на кухню проверить мясо, Диана тут же наклонилась ко мне.
— Наслаждаешься кольцом, да? — её голос был сладким, но взгляд — ледяным.
— Конечно… Адам подарил его мне, — сказала я, немного сбитая с толку.
Она натянуто улыбнулась: — О, милая. Да, он подарил. Но это кольцо в нашей семье уже много лет. Оно принадлежало моей бабушке. Это не безделушка, которая должна оказаться на пальце… ну, такой, как ты.
Щёки вспыхнули.
— Такой, как я?
— Давай будем честны, — она аккуратно сложила салфетку. — В вашей семье, как я понимаю, нет фамильных реликвий. Ты же не из тех женщин, которые передают что-то по наследству. Это кольцо должно остаться у нас. Там, где ему действительно место.
Я онемела. Её слова жалили, как иголки. И вдруг, будто просит передать соль, она протянула руку.
— Давай, снимай. Я сохраню его.
Я боялась сцены. И её интонация, будто всё само собой разумеется, заставила меня почувствовать себя ничтожеством. Я сняла кольцо, положила на стол и ушла в ванную, пока слёзы не прорвались наружу.
— Только не говори Адаму, — крикнула она мне вслед. — Зачем лишний раз расстраивать его?
Я просидела в ванной вечность, глядя в зеркало на обнажённый палец. Как будто зуб выбили — не можешь не трогать.
— Соберись, — прошептала я себе. Умылась холодной водой, чтобы хоть как-то выглядеть нормально.
Когда вернулась за стол, Адам посмотрел на меня с тревогой: — Всё в порядке?
Я кивнула, спрятав левую руку под стол: — Просто голова разболелась.
Диана улыбнулась: — Бедняжка. Хочешь аспирин?
— Нет, спасибо. Всё нормально.
Ужин продолжился как ни в чём не бывало. Пётр рассказывал о гольфе. Адам — о проекте на работе. Я просто вертела вилку в тарелке, не чувствуя вкуса.
По дороге домой Адам несколько раз поглядывал на меня: — Ты сегодня какая-то тихая.
— Просто устала, — ответила я, уставившись в окно, крепко зажав левую руку в правой.
— Мама, кстати, вела себя довольно прилично, — усмехнулся он. — Обычно она найдёт к чему придраться.
Я сжала губы: — Да… у неё всегда что-то.
Дома я сразу ушла спать, сославшись на усталость. Адам пошёл смотреть футбол, а я лежала, глядя на пустой палец. Слёзы катились по щекам. Что я скажу, если он заметит? Что потеряла кольцо? Оно случайно соскользнуло?
Я не хотела врать. Но правда… была ещё хуже.
На следующее утро я нашла записку от Адама на холодильнике: «Срочно на работу. Увидимся! Люблю тебя.»
Я выдохнула с облегчением. Сегодня — хотя бы — не нужно ничего объяснять.
Целый день я ходила по дому как тень, прогоняя в голове возможные объяснения. Всё звучало жалко. И вот, под вечер — стук в дверь.
Я открыла… и замерла. Адам стоял с отцом. В руках у Петра — маленькая бархатная коробочка.
— Можно войти? — спокойно спросил Адам.
Они прошли в гостиную. Пётр положил коробочку на стол, словно она весила сто килограммов.
Молчание. Потом Пётр заговорил:
— Вчера вечером я увидел кольцо в руках у Дианы. Я сразу понял, что она задумала. И не мог это стерпеть. С утра позвонил Адаму.
Адам посмотрел на меня: — Почему ты ничего не сказала, Миа?
Я опустила взгляд: — Я не хотела ссор. Она заставила меня почувствовать, будто я его не достойна…
— Это глупости, — резко сказал он. — Я подарил его тебе из любви. Оно твоё.
Пётр кивнул: — После вашего ухода я поговорил с Дианой. Она призналась, что вынудила тебя отдать кольцо. Сказала, ты “не из той среды”, чтобы носить такую вещь.
Мне стало снова стыдно — как тогда, за ужином.
— Но я не позволю ей вмешиваться, — сказал Пётр. — Это кольцо предназначалось тебе. Адам выбрал его для тебя. И оно твоё. Диана больше не побеспокоит тебя. Я об этом позаботился.
Адам взял коробочку, встал на одно колено и открыл её. Сапфир сверкнул.
— Попробуем ещё раз? — спросил он с влажными глазами. — Станешь моей женой… снова?
Я рассмеялась сквозь слёзы, протянула дрожащую руку: — Всегда. Да.
Он надел кольцо обратно. Туда, где ему и место.
— Прости, — прошептал он. — Я и представить не мог, что она так поступит.
— Это не твоя вина, — ответила я, сжимая его руки. — Спасибо, что встал на мою сторону.
Пётр наблюдал за нами с доброй улыбкой: — Семья — это не происхождение. Это любовь и принятие. Диана ещё одумается. Но пока…
— Пока у нас есть друг друга, — завершил Адам. Я рассмеялась.
Через две недели мы снова пошли к его родителям на ужин. Я хотела отказаться, но Адам настоял: — Мы же не будем их избегать вечно. К тому же папа сказал, мама хочет кое-что тебе сказать.
Сердце стучало в груди. Мы вошли. Пётр обнял меня: — Она на кухне. Не суди строго. Репетировала извинения весь день.
Я зашла. Диана стояла у стойки, расставляя цветы. Увидев меня, сразу посмотрела на кольцо.
— Оно тебе идёт, — наконец сказала она.
Я промолчала.
Она вздохнула, отложив ножницы: — Я была неправа, Миа. То, что я сделала… непростительно.
— Тогда зачем ты это сделала?
Она поникла: — Из эгоизма. Я думала, что кольцо должно остаться в семье, и… — она замялась.
— Ты не считала меня семьёй, — закончила я за неё.
Она кивнула, с мокрыми глазами: — Я ошибалась. Пётр со мной почти не разговаривает, а Адам… то, как он на меня смотрел…
Она вытерла слёзы: — Я не жду, что ты простишь меня. Может, никогда. Но… я прошу прощения.
Я внимательно посмотрела на неё: — Я не отдам кольцо обратно.
Она тихо усмехнулась сквозь слёзы: — Даже не просила бы. Оно твоё. По праву. Как и твоё место в нашей семье.
За ужином напряжение постепенно спадало. Диана искренне старалась — спрашивала о моей работе, о родителях. Позже, когда мы убирали со стола, она тихо сказала:
— Знаешь… может, когда-нибудь я покажу тебе и другие семейные украшения. У нас есть одно колье, оно бы подчеркнуло твои глаза.
Я удивлённо подняла бровь: — Может быть. Когда это будет по-настоящему.
Она кивнула: — Как скажешь.
С тех пор Диана больше ни разу не взглянула на кольцо. А Пётр? Он теперь мой любимый родственник.
На прошлой неделе он подарил мне старый фотоальбом — снимки Адама в детстве и фотографии кольца на руках женщин из их семьи.
— Для твоих детей однажды, — подмигнул он. — Пусть знают, откуда оно.
Я добавила туда и свою фотографию — крупный план моей руки в руке Адама, с сапфиром, сверкающим на солнце.
Это кольцо — моё. Не потому что кто-то разрешил мне его носить, а потому что любовь сделала его моим. Как и любовь, а не кровь, делает нас семьёй.
