Эмилия уже похоронила свою лучшую подругу, думая, что самое страшное позади. Но когда неожиданная гостья появилась с ребёнком и страшной тайной, её идеальная жизнь начала рушиться так, как она даже не могла себе представить.
Я никогда не думала, что что-то может ранить сильнее, чем потеря Рахили.
Она была больше, чем просто моя подруга. Она была мне как сестра. Мы познакомились во втором классе. Я была тихой, замкнутой, обожала книги. А она — шумной, весёлой, бесстрашной. Но почему-то мы сразу нашли общий язык. Всегда — Эмилия и Рахиль.
Когда у неё обнаружили рак, я не отходила от неё до самого конца. Держала её за руку, расчёсывала волосы, говорила с ней даже тогда, когда она уже не могла ответить. Я всё надеялась, что она откроет глаза и снова улыбнётся. Но этого не случилось.
Прошло шесть месяцев, а боль не отпускала. Горе накатывало волнами. В какие-то дни я могла работать. В какие-то — едва могла встать с постели.
Тот день начинался, как обычно. За окном тихо стучал дождь. Я была на кухне и вытирала посуду. Услышала, как открылась входная дверь. Даниил уже подошёл к ней первым.
Я вышла из кухни и застыла на месте.
На пороге стояла Аманда, старшая сестра Рахили. Она выглядела плохо. Бледная, измождённая, волосы стянуты в небрежный хвост, будто ей было не до внешнего вида. В одной руке — маленький розовый рюкзачок, в другой — большой конверт.
— Мне нужно поговорить с вами обоими, — сказала она.
У меня оборвалось сердце.
— С Лили всё в порядке?
Аманда кивнула, но не улыбнулась.
— С ней всё хорошо. Но… это сложно. Речь о ней.
Рахиль родила Лили два года назад. Отца не было. Она просто сказала: «Так лучше».
Она никогда не просила помощи, но часто оставляла Лили у нас. Наш дом стал для девочки вторым. Я любила её. И до сих пор люблю.
Даниил раньше смеялся с ней, играл. А потом… что-то изменилось.
Он стал придумывать отговорки, когда Рахиль приезжала. То дела какие-то, то спортзал, то важный звонок.
Я как-то спросила:
— Ты избегаешь Рахиль?
Он ответил:
— Что? Нет. Просто занят.
Но я чувствовала. Всегда чувствовала, что что-то не так. Просто не настаивала.
Даниил шагнул вперёд, напряжённый.
— Что с ней?
Взгляд Аманды остановился на нём.
— Она твоя дочь.
Я моргнула.
— Что?
— Ты её отец, — твёрдо повторила она. — Рахиль сказала мне. В ту ночь, когда родилась Лили.
Лицо Даниила побелело.
— Нет. Это неправда.
— Она взяла с меня обещание хранить это в тайне, — сказала Аманда. — Не хотела разрушать ваш брак. Но хотела, чтобы Лили знала, кто её отец. На случай, если что-то случится.
Даниил замотал головой, прижал руку к груди.
— Я… я не могу…
И он упал. Прямо у входной двери. Его спина соскользнула по стене, колени подкосились. Он задыхался.
— Даниил! — я подбежала и упала рядом с ним. — Дыши. Смотри на меня. Вдох через нос. Выдох через рот.
Аманда сделала шаг назад, прижимая конверт к груди.
— Я не думала, что он так отреагирует…
Я не обращала на неё внимания. Держала Даниила за плечи, стараясь удержать его в сознании.
Прошло несколько минут. Он начал успокаиваться. Откинул голову к стене, закрыл глаза.
Я повернулась к Аманде.
— Ты не можешь просто так явиться и сказать подобное.
Она выглядела усталой. Не злой. Просто опустошённой.
— Я бы не пришла, Эмилия. Но страховая по Рахили задерживает выплату. Я больше не справляюсь. Не знаю, что делать.
— Ты думаешь, что Даниил — отец? — спросила я.
Аманда кивнула.
— Рахиль сказала, что это случилось на вашей вечеринке в честь новоселья. Они были пьяны. Один раз. И она не хотела разрушать вашу семью.
Даниил открыл глаза и посмотрел на меня.
— Всё было не так.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Аманда.
Даниил выпрямился.
— Я не спал с Рахиль.
— Тогда почему она… — начала Аманда, но он перебил её.
— Я проснулся, а она уже была на мне, — тихо сказал он. — Я не давал согласия. Я ничего не мог сказать. Снова вырубился.
Наступила тишина.
Я смотрела на него. Не знала, что думать. Не знала, что чувствовать. Он смотрел на меня — в его глазах были страх и стыд. Что-то новое, чего я раньше не видела.
— Я не сказал тебе, — прошептал он, — потому что боялся, что ты не поверишь.
Аманда постояла секунду, потом подошла к двери.
— Я оставлю это вам, — сказала она, положив на пол конверт и рюкзачок Лили. — Но нам нужно это прояснить.
И ушла под дождь, не обернувшись.
Я села рядом с Даниилом и уставилась на розовый рюкзачок. На молнии болтался брелок — маленький зайчик. Лилин.
Он не лгал мне… правда?
После ухода Аманды в доме стало пусто. Будто воздух выветрился.
Даниил сидел напротив меня в гостиной. Лицо бледное, взгляд пустой. Будто он ждал — гнева, прощения… а может, и того и другого. А я не знала, что дать ему. Я не знала, что чувствую.
— Мне нужно, чтобы ты уехал на несколько дней, — сказала я.
Его глаза расширились.
— Ты просишь меня уйти?
— Не навсегда, — ответила я. — Просто немного пространства. Мне нужно подумать.
Он кивнул.
— Хорошо.
Вот и всё. Ни ссоры, ни возражений. Он просто молча собрал вещи и ушёл той же ночью.
Наутро я проснулась в тишине. Сделала кофе и тут же вылила его в раковину. Я не могла отвести глаз от рюкзачка Лили. Того самого. С зайчиком.
Я подняла его, подержала в руках. Потом снова поставила на место. Не плакала. Просто чувствовала… тяжесть. Словно на меня свалилось что-то, чего я не просила.
Я всё думала: я потеряла Рахиль. А теперь могу потерять и Даниила.
Каждое воспоминание о Рахили стало искажённым. Её смех. Объятия. Советы. Теперь я не была уверена, что это было искренне. Сколько было лжи? Хотелось кричать, но я лишь сидела в тишине.
Через несколько дней позвонила моя старая подруга Меган. Мы с ней и Рахиль дружили с университета.
— Я слышала, что случилось, — тихо сказала она.
— Да? — ответила я, сама не зная, насколько широко всё разошлось.
— Достаточно. Хочешь поговорить?
Мы встретились в маленьком кафе рядом с больницей. Я рассказала ей всё — ну, почти всё. Только то, что могла произнести вслух.
О том, что сказал Даниил. Что утверждала Аманда. Что я попросила его уйти. Меган не перебивала. Просто слушала.
Когда я закончила, она долго смотрела на меня, а потом сказала:
— Если бы это был просто мимолётный роман, Рахиль сказала бы тебе. Особенно перед смертью.
— Почему ты так думаешь?
— Ты была рядом в больнице, да?
Я кивнула.
— У неё было время. Пространство. Если бы она хотела уйти с миром, она бы призналась тебе. Что-то такое важное… она не могла скрыть.
Я задумалась.
— Она молчала, потому что знала — ты не простишь, — сказала Меган. — Не из-за сложности. А потому что это было неправильно.
Эти слова врезались мне в грудь. Я вспомнила те часы в палате. Слабая улыбка Рахили. Её едва слышный голос. Как она сжимала мою руку. Она могла рассказать правду. Но не сделала этого.
А молчание… оно сказало всё.
Позже той же ночью я позвонила Даниилу. Руки дрожали, когда я держала трубку.
— Я верю тебе, — сказала я. — И прости, что не поверила раньше. Пожалуйста, возвращайся домой.
Он молчал секунду. А потом:
— Буду через пятнадцать минут.
Мы заказали ДНК-тест той же недели — один из тех, что по почте. Результаты пришли через две недели.
Не отец.
Мы сидели за кухонным столом, глядя на бумагу. Я не знала, что чувствую. Облегчение? Боль? Наверное, и то, и другое.
Аманда не поверила. Подала в суд на установление отцовства. Мы прошли повторный тест — уже официальный.
Результат тот же. Даниил — не отец Лили.
А правда, какой бы она ни была, ушла в могилу вместе с Рахиль.
Аманда позвонила спустя несколько недель. Не извинилась. Просто рассказала, что знала. Может, ей нужно было это выговорить. Может, мне — услышать.
Она сказала, что Рахиль всегда завидовала моему браку, дому, жизни, которую я построила. Маленькие комментарии, взгляды — я их не замечала. Аманда верила, что Рахиль действительно считала Даниила отцом. Но это было не случайно.
— Она хотела чего-то, что было твоим, — сказала Аманда.
Эти слова остались со мной надолго.
Я посоветовала ей загрузить ДНК Лили на сайты родословных. Может, когда-нибудь появятся ответы. А может — нет. Я пожелала ей всего хорошего, но поняла: мне нужно отпустить. Рахиль ушла, и дружба, которую я считала настоящей, умерла вместе с ней.
Мы с Даниилом пошли на терапию. Это было тяжело. Но честно. Некоторые дни были особенно тяжёлыми. Но теперь мы несли этот груз вместе.
А потом случилось неожиданное, прекрасное. Я забеременела.
Скоро у нас родится девочка.
После всего, мы поняли, что любовь сильнее того, что пыталось нас разрушить. Что правда важна. Что исцеление требует времени.
Но будущее? Теперь оно — наше. И оно полное света.
