Женщина с болезнью Альцгеймера попросила медсестру прочитать её дневник — и та с ужасом узнала, что они родственницы. История дня.
Виктория, молодая медсестра, часто навещала свою пожилую пациентку Кэтрин, страдающую болезнью Альцгеймера. Терпение и чувство юмора Виктории всегда вызывали у Кэтрин улыбку, между ними возникла особая связь. Но всё изменилось, когда Виктория прочитала старый дневник Кэтрин — её жизнь уже никогда не будет прежней.
Виктория, как обычно, зашла в палату Кэтрин. Она улыбнулась и показала ей пакет со свежими фруктами.
— Доброе утро, Кэтрин! — воскликнула она с улыбкой.
— Кто вы? — удивлённо спросила Кэтрин.
Виктория поставила пакет на стол и продолжила улыбаться:
— Кэтрин, ну мы же каждый раз начинаем с этого! Это я, Виктория, твоя медсестра, — сказала она громко и отчётливо. — …красивая, умная и весёлая, — добавила она с сарказмом.
— О, Виктория! Прости, дорогая… ты же знаешь, у меня…
— Да-да, Кэтрин, твоя болезнь мешает тебе запомнить даже такую яркую личность, как я, — снова пошутила она.
Виктория знала, что каждый раз всё начинается сначала. Но всё было не так уж плохо — через пару минут Кэтрин всегда её вспоминала, и у них находилась тема для разговора.
Для Виктории Кэтрин стала настоящим вдохновением. Казалось, она прожила яркую, насыщенную жизнь. Особенно Виктория любила слушать её рассказы о прошлом.
Удивительно, но Кэтрин отлично помнила события юности, даже если забывала, с кем говорила утром.
— Смотри, что у меня есть! — сказала Виктория, доставая два печенья с предсказаниями из пакета.
— Тори, милая… зачем мне эти предсказания? Я уже в возрасте, и будущее меня мало волнует, — улыбнулась Кэтрин.
— Ну же, Кэтрин! Сколько раз тебе повторять, что ты всё ещё порох в пороховницах! Не говори так. Давай я помогу открыть печенье.
Виктория открыла печенье и прочитала вслух:
— «Время, проведённое с близкими, никогда не бывает потраченным зря».
У неё кольнуло в груди — она никогда не видела рядом с Кэтрин родных.
У Кэтрин не было ни внуков, ни детей. Возможно, именно поэтому Виктория старалась уделять ей максимум внимания. Ей казалось, что Кэтрин действительно нуждается в этом.
— Как иронично. Значит, большая часть моей жизни была напрасной, — сказала Кэтрин с ноткой грусти в голосе.
— Не говори так! Я обожаю твои рассказы. С тобой просто интересно говорить, — ответила Виктория, и Кэтрин искренне ей улыбнулась.
— Ты чудесная девушка, Виктория. Спасибо тебе, — прошептала она.
А потом вдруг спросила:
— Напомни мне, дорогая, как твоя фамилия?
— Уайтхаус. А что?
Кэтрин открыла ящик прикроватной тумбочки и достала старый дневник. Она передала его Виктории с дрожью в руках:
— Помоги мне… Каждый раз, когда я смотрю в твои глаза, мне кажется, что я что-то забываю. Что-то важное. Они до боли знакомы. Прочитай мне мой дневник. Я почти ничего не вижу. Но я не хочу умереть, так и не вспомнив, что потеряла.
Виктория с интересом начала перелистывать страницы, пока Кэтрин не указала ей на нужную дату:
— Вот здесь… Читай, милая.
— «Дорогой дневник. Сегодня важный день…»
Перед глазами Виктории начала разворачиваться драма далёкой юности Кэтрин.
Молодая Кэтрин ночью ждала мужа — Джона — дома. Вокруг была тишина. Только тиканье часов.
Вдруг дверь открылась — Джон вернулся в военной форме. Она на секунду обрадовалась, но увидела в его глазах тревогу.
— Ну как всё прошло? — спросила она.
— Я согласился на командировку за границу.
— Нет, Джон! Ты же обещал подумать! Мы не увидимся больше года! Я не выдержу…
— Это мой долг. Моя карьера. Я не могу отказаться, — ответил он с твёрдостью в голосе.
— А как же мы? Как же семья? Мне ты нужен здесь…
Он поцеловал её и сказал:
— Всё будет хорошо. Мы справимся. Я вернусь.
Но через несколько месяцев одиночество сломило Кэтрин. В одну ночь, надев своё любимое платье и макияж, она пошла в бар — просто почувствовать себя женщиной.
Там она встретила Джерри. Он был обаятельным, весёлым и смотрел на неё с восхищением. Всё произошло естественно — коктейли, разговор, смех… и он проводил её домой.
Этим вечером она почувствовала себя живой.
Они начали встречаться. Джерри ничего не знал о её муже. С ним было тепло и легко. Она не могла устоять.
А потом… она забеременела.
Слёзы. Паника. Выбор.
Однажды она призналась Джерри — и он умолял её остаться. Он готов был растить ребёнка. Он её любил.
Но Кэтрин не смогла разрушить жизнь Джона.
И когда Джон вернулся из командировки — она ушла от Джерри, оставив младенца с ним… навсегда.
— Я надеялась, что однажды смогу простить себя, — прошептала Кэтрин после прочитанного.
Виктория сидела молча, ошеломлённая. А потом тихо спросила:
— Кэтрин… почему ты вернулась к Джону, если Джерри был твоим счастьем?
— Я испугалась. Осуждения, правды, перемен. Боялась разрушить всё. Но я всю жизнь жалела, что не осталась с Джерри…
Она вытерла глаза и добавила:
— Есть ещё кое-что. Его звали… Джерри Уайтхаус.
Мир Виктории рухнул.
— Это… это имя моего дедушки. Мама говорила, что выросла без матери…
Она задохнулась.
— Вы… вы моя бабушка, Кэтрин.
У Кэтрин задрожали губы. В её глазах стояли слёзы.
— Да, милая. Прости меня. Если бы я могла всё изменить… я бы осталась с ним. Я бы выбрала другую жизнь.
Виктория чувствовала в груди боль, ком, облегчение и… тепло. Потерянный кусочек пазла встал на место.
— Всё в порядке, Кэтрин… Бабушка. Главное — мы встретились.
Они обнялись. И в этой тишине, среди запаха фруктов и старых страниц дневника, они обрели то, что было потеряно на долгие годы — семью.
