КОГДА ЗАРПЛАТА АЛЕКСЕЯ УДВОИЛАСЬ, ОН ПОТРЯС МЕНЯ ТРЕБОВАНИЕМ ДЕЛИТЬ ВСЕ РАСХОДЫ 50/50. Я РАБОТАЛА НА ПОЛСТАВКИ ПО ЕГО НАСТОЯНИЮ, НО СОГЛАСИЛАСЬ — С ОДНИМ УСЛОВИЕМ: ОФОРМИТЬ ЭТО ПИСЬМЕННО. ОН ЕЩЁ НЕ ЗНАЕТ, ЧТО МОЁ «СОГЛАСИЕ» — ЭТО ПЕРВЫЙ ЭТАП МОЕГО ПЛАНА.
Я никогда не думала, что стану той женщиной, которая пожертвует карьерой ради мужчины. Но вот я — напротив Алексея на нашей кухне, а он объясняет, почему мне стоит сократить рабочие часы.
Наша дочка, Эмилия, тогда была всего трёхмесячной. Он рисовал такую убедительную картину нашего будущего.
— Подумай, Алина, — сказал он, сжимая мою руку. — Мы теперь родители, и я знаю, как ты хочешь проводить больше времени с Эмилией. Если ты перейдёшь на полставки, у тебя появится эта возможность.
— Я понимаю, — ответила я. — Но мне ведь нравится моя работа, Алексей. Я не уверена, что готова на такой шаг именно сейчас, когда карьера только пошла в гору.
— Но хочешь ли ты справляться со стрессом, совмещая полную занятость и материнство? — нахмурился он. — Ты ведь всё равно сможешь заниматься любимым делом и при этом быть рядом с Эмилией.
Он улыбался уверенно и тепло. Я смотрела на кружку с кофе, наблюдая, как сливки образуют завихрения.
Что-то в глубине подсказывало мне, что всё это неправильно, но я заглушила это чувство.
— А как же мои консалтинговые проекты? Я годами строила эти связи.
— Они никуда не денутся, — мягко сказал Алексей. — А вот ранние годы с Эмилией — больше не повторятся.
Сейчас, вспоминая тот разговор, я вижу, как его «забота» скрывала собой манипуляцию. Но тогда я ему доверяла. Более того — я верила в нас как в команду.
Шесть лет пролетели в вихре школьных утренников, частичной занятости и бесконечных домашних дел.
Я была в целом довольна. Я всё ещё занималась любимым делом, пусть и в меньшем объёме, и наблюдала, как моя малышка превращается в умную и добрую девочку.
Но ощущение пустоты не покидало меня. Я поддерживала связь с бывшими коллегами, и каждый раз, когда кто-то рассказывал о новом повышении, у меня кольнуло сердце.
Интересно, на какой бы я ступени карьерной лестницы была сейчас?
Карьера Алексея стремительно росла, пока я балансировала между домом и работой. Я всё повторяла себе, что так выглядит настоящее партнёрство.
Пока не настал вечер, изменивший всё. Алексей влетел в дом с бутылкой шампанского, лицо его сияло от радости.
— Получилось! — радостно сообщил он, доставая бокалы. — Повышение! И ты не представляешь, насколько выросла моя зарплата.
— Это замечательно, дорогой! Я знала, что у тебя всё получится, — сказала я с искренней гордостью.
— Она теперь в два раза выше, — он открыл бутылку. — В два раза! И нам нужно кое-что обсудить.
Его тон изменился. Он поставил бокал и посмотрел на меня своим «деловым взглядом».
— Теперь, когда я зарабатываю столько, нам стоит пересмотреть наши финансы. Думаю, будет честно, если мы начнём делить всё пополам — счета, продукты, ипотеку.
Я ждала, что он пошутит. Но нет.
— Ты серьёзно, Алексей? Я ведь работаю неполный день — по твоей инициативе. Я и так изо всех сил стараюсь справляться с домом и заботой о нашей дочери. Как ты себе представляешь равный вклад?
Он пожал плечами.
— Не моя вина, что ты выбрала меньшее.
— Я не выбирала. Это ты настаивал.
— Да, но теперь всё изменилось. — Он налил нам шампанского. — У меня теперь совсем другой уровень, и я считаю, что равноправие — это важно.
Словно пощёчина.
— То есть ты хочешь, чтобы я продолжала вести дом, воспитывать Эмилию и при этом платила половину расходов?
— Это же справедливо, Алина. Мы партнёры. А партнёры вносят равный вклад.
Внутри меня что-то сдвинулось. Я смотрела на него, пытаясь понять, понимает ли он, насколько несправедлива его логика. Ничего. Только радость и самодовольство.
Я поняла — пришло время действовать.
— Хочешь справедливости? — тихо сказала я. — Хорошо. Я согласна. Но только при одном условии: всё будет официально. Подпишем договор, заверим у нотариуса. Ровно пополам, как ты хочешь.
— Гениально! — засиял Алексей. — Я завтра занят, ты можешь заняться бумагами и дать мне на подпись?
— Конечно. — Я улыбнулась сквозь сжатые зубы и отпила шампанское.
На следующий день мы подписали нотариальный договор. Алексей был доволен. Он не подозревал, что это лишь первая часть моего плана.
Следующие месяцы открыли мне глаза. С новой зарплатой Алексей изменился. Дизайнерские костюмы, элитный спортзал, членство в частных клубах — всё на нашу общую карту.
А я тянула свою половину расходов, включая нужды Эмилии, на скромную зарплату.
Он тоже изменился в поведении.
— Ты бы видела этих людей на встречах руководителей, — говорил он, поправляя дорогой галстук.
— Я бы с удовольствием пошла с тобой, — отвечала я холодно.
Он смеялся.
— Да ты там будешь белой вороной! Без обид, но с твоим доходом тебе там не место. Это уже не твоя среда, ты даже не поймёшь, о чём они говорят.
Я кивала и наблюдала, как он превращается в чужого человека.
Последней каплей стало его заявление:
— У нас будет закрытый приём с генеральным директором в новом ресторане… — он посмотрел на меня с пренебрежением. — Но ты, наверное, не слышала о нём — не твой круг общения.
— Ты серьёзно? Я же не в пещере живу, Алексей. Когда это?
— О, ты не можешь пойти. Это серьёзное мероприятие. Тебе там будет некомфортно.
Я слабо улыбнулась.
— Понимаю. Удачи.
Когда он ушёл, я сделала звонок, который всё изменил.
Через две недели он пришёл домой бледный, в мятом костюме.
— Меня понижают, — сказал он, рухнув на диван. — «Реструктуризация», говорят. Зарплата теперь меньше, чем была до повышения. Это абсурд!
— На самом деле — это логично, — тихо сказала я.
— Что?
— Твоё повышение пришло по моим старым связям. Твой босс, Михаил, — старый знакомый. Я упомянула ему, что мой муж ищет рост…
Он вытаращил глаза.
— Но почему тогда меня понизили?
— Всё просто. Я помогла построить твою карьеру, Алексей. А когда ты показал, кто ты есть, я решила забрать то, что помогла создать. И это ещё не всё.
Я села напротив.
— Михаил предложил мне твою должность. Я согласилась. Выход на полный рабочий день — на следующей неделе.
Он смотрел на меня в ужасе.
— Ну, по крайней мере, мы снова будем зарабатывать одинаково. Можем всё вернуть, как было…
— Нет, — перебила я. — У нас официальный договор. По твоей инициативе. Нет причин его менять.
— Это безумие! Очевидно же, что 50/50 теперь не сработает!
— Я справлялась. Справишься и ты.
Два следующих года были тяжёлыми. Наш брак разваливался под грузом его обиды. Алексей не смог смириться с перевёрнутыми ролями — не мог вынести, что теперь успешна я.
Когда мы наконец подписали развод, тот договор всплыл в самый подходящий момент.
Эмилии теперь двенадцать. Она умная, со стальной хваткой и уже проявляет интерес к бизнесу. Иногда она спрашивает про Алексея. Я стараюсь отвечать нейтрально.
Но одно я ей объясняю чётко: настоящее партнёрство — не в делении пополам. Оно в поддержке, уважении и в том, чтобы не терять себя на пути к успеху.
