Когда-то Люси казалось, что у неё есть любящая семья и счастливая жизнь. Но после развода у неё не осталось ничего. Казалось, будто в этом мире для Люси больше нет места. Но всё изменилось в тот момент, когда её едва не сбила машина. Именно тогда она встретила давнюю подругу, и её жизнь начала разворачиваться в новом направлении.
Когда я смотрела на ту семейную фотографию, смех на ней будто эхом звучал в моей голове, дразня меня тем, что я потеряла.
Смахивая пыль с рамки, я смотрела на лица счастливых людей — лёгкие, беззаботные улыбки, все вместе, в мире и согласии.
Я с трудом сглотнула, ощущая, как к глазам подступают слёзы. Я думала о Гарри, о моем сыне, которого я теперь потеряла.
Он даже не отвечал на мои звонки и не хотел слышать мою сторону истории. Мой изменник-муж Джеймс убедил его, что это я ушла, будто бросила их обоих.
— Люси, всё в порядке? — Голос мисс Кинсли вырвал меня из размышлений, возвращая в её безупречно чистый дом.
— О… да, мисс Кинсли, — быстро вытерев слёзы и выдавив из себя натянутую улыбку, сказала я.
— Я в порядке. Просто… немного устала.
Она посмотрела на меня с той мягкой, но настойчивой решимостью, слегка склонив голову, будто подбирая слова.
— Люси, я знаю, тебе сейчас непросто, — сказала она тихо, делая шаг ближе. — Но, думаю, нам стоит поговорить.
Эти слова прозвучали, как камень, упавший мне на грудь. Сердце застучало сильнее — я догадывалась, что может быть дальше.
— Пожалуйста, мисс Кинсли, — голос мой дрогнул. — Я буду стараться больше, честно. Знаю, я медлю, но начну работать быстрее, буду улыбаться — я обещаю.
В её глазах мелькнула печальная жалость.
— Дело не только в скорости, Люси. Я вижу, как тебе тяжело. И знаю, ты стараешься изо всех сил. Но… мой сын это замечает, и мне нужен кто-то, кто может принести в дом хоть немного света. Ты понимаешь?
Горло пересохло.
— Эта работа… для меня всё, мисс Кинсли. Пожалуйста… я справлюсь.
Она вздохнула, положив ладонь мне на плечо. В её голосе вдруг зазвучало нечто материнское:
— Люси, иногда, чтобы исцелиться, нужно не держаться, а отпускать. Это тяжело, но именно в этом кроется путь к новым дверям. Я искренне надеюсь, что ты снова обретёшь радость. И я очень благодарна тебе за всё, правда.
Я кивнула, еле выдавив из себя: «Спасибо», — хотя каждое слово будто трескало мой и без того хрупкий мир.
Когда я стояла на пешеходном переходе, в голове всплывали воспоминания о более простых временах. Я думала о школе, когда мои главные заботы были домашка и глупые влюблённости.
Тогда жизнь казалась понятной. А теперь — будто я постоянно несу на себе непосильную тяжесть.
Вдруг громкий гудок машины вырвал меня из мыслей. Сердце заколотилось, когда я увидела, как на меня несётся автомобиль, разбрасывая грязь из лужи.
Я застыла, не зная — шагнуть назад или вперёд. В последнюю секунду я прыгнула вперёд — и приземлилась прямо в холодную мутную воду.
Машина остановилась в нескольких сантиметрах, а я сидела на асфальте, промокшая до нитки.
Из машины вышел мужчина в дорогом костюме, лицо его было искажено раздражением.
— Ты что, слепая? Ты могла повредить мою машину! — крикнул он, раздражённо глядя на меня.
Я покраснела, пытаясь встать. — П-простите… — пробормотала я, чувствуя, как грязь прилипает к одежде, а щёки горят от стыда.
Он фыркнул с презрением:
— Ты вообще представляешь, сколько стоит эта машина?
Но прежде чем я успела что-то сказать, раздался другой голос:
— Глен, хватит.
Дверца сзади открылась, и вышел ещё один мужчина, высокий и элегантный. Его лицо выражало тревогу, но и сочувствие. Он подошёл ко мне, игнорируя возмущение Глена.
— Вы не ушиблись? — спросил он ласково, встречаясь со мной взглядом.
В его голосе звучала такая теплота, будто ему действительно было не всё равно.
— Думаю, нет, — с трудом выговорила я. Его присутствие было как спасательный круг.
— Пожалуйста, — сказал он, протягивая руку, — позвольте убедиться, что с вами всё в порядке. Поехали с нами — вы согреетесь и обсохнете.
Я колебалась, но в его голосе было что-то надёжное.
Он помог мне сесть в машину, и я вдруг почувствовала, что я — не обуза, а человек, которому сочувствуют.
Мы подъехали к огромному особняку — настоящему дворцу. Он был прекрасен и казался бесконечным.
Я изумлённо смотрела, пока он не усмехнулся:
— Чуть-чуть перебор, да?
— Чуть-чуть, — призналась я, — но… он восхитительный.
Внутри всё сияло. Полы из мрамора отражали свет люстр. Джордж — так его звали — провёл меня в гостиную и усадил у камина.
— Устройтесь поудобнее, — сказал он и вскоре вернулся с чашкой чая.
— Подумал, вам не помешает немного тепла.
Я кивнула, обхватив чашку руками, впитывая это крошечное, но такое нужное тепло.
Чуть позже вошёл мужчина средних лет. Джордж представил его как своего личного врача — Уильяма. Тот осмотрел мои ссадины, мягко улыбаясь:
— Пара царапин, ничего серьёзного.
— Спасибо вам, доктор, — искренне сказала я.
Я поставила чашку и обратилась к Джорджу:
— Мне, наверное, пора. Спасибо вам за всё…
Но Джордж поднял руку, мягко останавливая меня:
— Пожалуйста, Люси. Мы не виделись так давно. Побудь ещё немного.
Я удивилась.
— Подождите… вы знаете моё имя?
Он улыбнулся, глаза его были тёплыми и внимательными:
— Ты… не узнаёшь меня?
Я вгляделась в его лицо. В глазах было что-то знакомое.
— Подожди… Джордж? Джордж из школы?
Он рассмеялся:
— Весь в том же составе. Прошло двадцать восемь лет с выпуска, а ты всё такая же красивая.
Я засмеялась, чувствуя, как щеки заливает румянец.
— Перестань! Не верится… где ты был всё это время?
Мы вспоминали школу, смеялись над старыми шалостями. Джордж помнил всё: как я рисовала на его тетрадках, как мы убегали в закусочную после уроков, как однажды нас чуть не поймали за прогул.
И вот он стал серьёзным:
— А как у тебя жизнь сложилась?
Я вздохнула, рассказав всё — про развод, про сына, который перестал со мной говорить, и про потерю работы.
— Всё, что я думала, у меня есть, просто исчезло, — призналась я.
Он взял мою руку.
— Мне жаль, Люси. Очень жаль.
— Иногда я думаю: а что, если бы всё пошло по-другому?
Он кивнул:
— Помнишь ту ночь после выпускного? Я тогда сказал, что люблю тебя, а ты сказала — не получится, ведь мы уезжаем в разные города.
Слёзы подступили.
— Я помню, — прошептала я.
— Я много раз думал об этом. А если бы… я остался?
— Мы не можем изменить прошлое, — мягко сказал он. — Но у нас есть настоящее. И, может быть, это о чём-то говорит?
Я посмотрела на него. И впервые за долгое время почувствовала проблеск надежды.
— Возможно… — прошептала я с лёгкой улыбкой.
Он сжал мою руку:
— Может, мы не можем вернуть те годы, но, может быть… сможем продолжить с того момента?
Я рассмеялась, незнакомым себе смехом:
— Ты что, предлагаешь мне свидание? После всех этих лет?
— А может, и да, — ответил он с тёплой улыбкой.
— Поужинаем вместе? Ничего особенного. Просто старые друзья.
— Я бы не отказалась. Только если пообещаешь больше меня не сбивать.
Он рассмеялся:
— Договорились. Ни одного столкновения больше.
Ещё вчера я чувствовала себя потерянной. А теперь, сидя с Джорджем, я увидела проблеск жизни, которую когда-то считала потерянной навсегда.
Кто бы мог подумать, что несчастный случай может обернуться таким благословением? Жизнь действительно умеет удивлять — особенно тогда, когда ты этого совсем не ждёшь.
