Наталья стояла на кухне и с какой-то почти мазохистской одержимостью терла плиту. Это был единственный способ не заорать. Из зала доносился надтреснутый голос свекрови:
— И вот скажи мне, Наташенька… Ну КАК можно было купить такие стулья? У меня в девяносто восьмом лучше стояли!
Вчера Алевтина Петровна явилась к ним, как всегда — без предупреждения. И, как всегда, принесла мешок своих советов и критики.
— А что не так со стульями-то, Алевтина Петровна? — Наталья старалась говорить ровно.
— Шатаются! Шатаются, как ваши отношения с Димой. Дом фундамент требует, а вы стулья эти… китайские…
С кухни вышел Дмитрий.
— Ма, ну… не начинай.
— Ты лучше молчи! Почему у твоей жены есть дом, а у тебя — нет?
Наталья уставилась на неё.
— Во-первых, этот дом куплен мной ДО брака. На мои деньги. Это не обсуждается.
— Да ладно! На чьи деньги? А не на то ли время, что ты у Димы по ресторанам ходила, каблучки стирала? Уж не думай, что забыла, как ты тут хвост распускала!
— Это что сейчас было? — Наталья побледнела. — Вы меня сейчас — кем назвали?!
Дмитрий сделал вид, что его заинтересовал потолок.
— Говорите уже, зачем пришли, а то цирк бесплатный, но времени жалко.
И тут Алевтина Петровна с победным видом вытащила из сумки папку.
— А вот. Дарственная. Тут нотариус сказал, всё просто. Подписываешь — и половина дома переходит Димочке. Всё по-честному. Муж — это ж семья!
— ЧТО?! — Наталья подалась вперёд. — Вы это серьёзно?
— Абсолютно. Ты что думала, жить в доме одна, а сын мой где? Пора делиться.
Дмитрий вяло попытался вставить:
— Ну, Наташ… может, и правда… чтоб по-честному…
— Ты — серьёзно?! — Наталья уставилась на мужа. — Ты хочешь, чтобы я половину дома… подарила тебе? А потом угадай кому? Алевтине Петровне, которая уже ментально мебель тут делит?!
— Ну, если ты так переживаешь, могу и я жить тут, — хмыкнула свекровь. — За порядком смотреть.
— Вы меня не слышите? Этот дом МОЙ. И никто, слышите, НИКТО, не имеет на него прав!
— Милая, в жизни не так всё просто. Семья — это общее.
— А ты вообще молчи! — она резко повернулась к мужу. — Ты, взрослый мужик, стоишь, как школьник. Мамочка за тебя опять всё решает?
Алевтина Петровна села на диван:
— Да ты не ори, невестушка. Подпишешь — и всё будет хорошо.
Наталья вдруг медленно усмехнулась.
— Знаете что… Подождите минутку.
Она ушла в спальню и вернулась с документами. Брачным договором.
— Вот. Договор. Оформлен у нотариуса два года назад. Дом — мой. И в случае развода никаких тебе «пополам», Дима. Даже ключей не будет.
— ЧТО?! — Алевтина Петровна вскочила, побагровев.
— Ты… ты мне не доверяешь?! — еле выдавил Дмитрий.
Наталья посмотрела ему прямо в глаза:
— После сегодняшнего — точно нет.
Она хлопнула дверью так, что со стены чуть не слетела полка. Наталья села на пол и разрыдалась. Не от обиды. От злости. От ощущения, что это — только начало войны.
Прошла неделя. Затишье — это перегруппировка сил перед новой атакой. У подъезда Наталью встретила соседка.
— Ох, Наташ, ты домой-то осторожнее… Там, кажется, твоя свекровь хозяйничает… С какими-то мужиками. Мебель выносят…
Наталья метнулась к подъезду. Подскочила на третий этаж. И увидела. Открытая дверь. В прихожей — гора коробок и… её любимый диван! А рядом — Алевтина Петровна и два мужика в спецовках.
— А что это здесь происходит?! — влетела в квартиру Наталья.
Свекровь, не моргнув:
— О, Наташенька. Мы тут решили — кое-что поменять. Я вот подумала, что этот диван тебе ни к чему. Я его себе забираю. На дачу.
— Вы… с Димой… решили?
— Ну да. Ты у нас тут гостья, а не хозяйка. Дом-то семейный.
— А ничего, что этот «семейный» дом куплен мной?! На мои деньги! ДО брака!
И тут в дверях возник Дмитрий. С пакетом из магазина, будто невзначай.
— О… Наташ… Ты уже дома…
— Дмитрий, объясни, ЧТО здесь происходит!
— Ну, мы с мамой подумали… Мама пока тут поживёт. Помочь нам. А ты… ну… ты же говорила, что хотела поехать к подруге в Краснодар…
— Я… значит… в Краснодар… А тут — мамочка жить будет?
Свекровь добила:
— Не переживай, Наташенька. Мы твою комнату пока трогать не будем.
— Ах ты… — Наталья кинулась к дивану. — НЕ ДАМ!
— Ну… Наташ… может, ты не будешь так драматизировать? — мялся Дмитрий.
— Драматизировать?! Ты взрослый мужик или мамино приложение к кредитке?!
Свекровь ехидно добавила:
— Правильно, сынок. Она всегда была временная. Вот и заканчиваем этот цирк.
Наталья молча взяла телефон.
— Лен, привет. У тебя место для беженцев есть? Временно. До развода.
В глазах у неё уже не было страха. Только холодная, стальная злость.
Юрист слушал Наталью, поджимая губы.
— Ситуация типовая. Квартира куплена до брака? Документы есть?
— Все тут.
— Правильно. По закону это ваша личная собственность. Шансов у них… меньше, чем у мёртвого аккумулятора.
Когда она вернулась, её встретила Алевтина Петровна в халате и тапочках, с видом царицы.
— О, Наташенька… Остыла? Давай жить мирно. Ты извинись. И останешься. Семья есть семья.
— Извиниться?! Перед кем? Перед тобой, что ли? За то, что ты решила из моей квартиры сделать филиал дома престарелых?!
Алевтина Петровна вскочила:
— Да ты посмотри на неё! Совсем с ума сошла! Я твоему мужу жизнь посвятила!
Наталья бросила на стол папку с документами:
— Вот. Ознакомьтесь. Свидетельство о праве собственности. На МОЮ квартиру. Собственник — я. Ни ты, ни твой маменькин сынок здесь не имеете никаких прав.
Свекровь побледнела:
— Ты… грозишься нас выгнать?!
— Не грожусь. А выгоняю. — Наталья достала телефон. — И вот ещё. Заявление в полицию о самоуправстве. И уведомление о разводе. Всё.
Дмитрий вскочил:
— Да ты не смеешь! Это наш общий дом!
— Серьёзно? С того, что ты здесь тапки поставил?! Вы оба — чемодан без ручки. И знаете, что с такими делают? Оставляют на обочине.
Наталья уже звонила участковому.
Дмитрий метался по комнате:
— Наташ, ну ты чего… Давай нормально всё решим.
— Дима… — она посмотрела на него со смесью жалости и презрения. — Ты взрослый мужик. Пора наконец жить. Без мамы. Без меня. Без моего дивана.
Когда приехал участковый, Наталья спокойно показала документы.
— Прошу зафиксировать факт незаконного вселения.
Алевтина Петровна вцепилась в дверной косяк:
— Я отсюда не уйду!
Участковый, хмурясь, записывал:
— Гражданка, вы, по сути, никто. Освободите помещение добровольно. Или будем через суд.
Дмитрий стоял, уставившись в пол.
— Наташ… может, ну его… этот развод? — выдавил он.
Наталья посмотрела в его потухшие глаза и поняла — всё. Больше нечего спасать.
— Дима… Ты меня потерял. Удачи.
Она закрыла за ним дверь. Медленно. Надёжно.
И вот тогда в квартире впервые за долгие годы стало по-настояшему тихо. Чистой, горькой, но счастливой тишиной. На столе осталось только свидетельство о собственности.
— Теперь тут только одна хозяйка. И её зовут Наталья.
