— Нет, мы ни за что не будем брать квартиру твоей маме в кредит, — решительно отказалась я от безумной идеи мужа.
Дима посмотрел на меня так, будто я сказала, что земля плоская.
— Аня, ну подумай. Мама живет в этой развалюхе. Весь район под снос идет.
— А если не снесут? Мы влезем в долги по уши? У нас ипотека еще восемь лет.
Дима упрямо продолжал, ссылаясь на своего младшего брата Игоря, который якобы был в курсе планов застройщиков. Я знала, что Игорь вечно ввязывается в сомнительные истории, и решила всё проверить. На следующий день я позвонила подруге-риелтору Светке.
— Слушай, ты не слышала ничего про район на Заречной?
Светка помолчала.
— Ань, давай встретимся сегодня вечером? Поговорим.
В кафе она рассказала, что в районе действительно ходят люди от застройщиков, но официального решения о сносе нет. Они пугают жильцов, особенно пожилых, что администрация выкупит их жильё за копейки, и предлагают продать квартиры им за полцены.
— А твой деверь случайно не в курсе этих махинаций? — спросила Света. — Мне говорили, что видели его там с какими-то людьми в костюмах.
Сердце у меня забилось быстрее.
В субботу мы поехали к свекрови, Валентине Петровне. Она была растеряна.
— Дети, сосед вчера показал мне бумагу. Письмо от администрации, что дом выкупают для сноса. Предлагают миллион двести за его двушку. Говорит, это копейки.
— А тебе письмо не приходило? — спросила я.
— Нет.
Я сфотографировала письмо и отправила Светке. Ответ пришёл через полчаса: «Подделка. Такой формы документов не существует».
— Валентина Петровна, а Игорь к вам часто заезжает?
— Каждую неделю почти. Вчера тоже приезжал. Говорил, что лучше не ждать, а сейчас продать, пока хорошие деньги дают.
Все встало на свои места. Игорь был в сговоре с мошенниками. По дороге домой Дима молчал. Я рассказала ему всё: про поддельное письмо и про подозрения насчёт Игоря.
— Ты обвиняешь моего брата в том, что он обманывает собственную мать? — в его голосе была боль.
— Дим, твоя мама может потерять единственное жилье.
Мы решили поехать к Валентине Петровне на следующий день и дождаться Игоря.
В понедельник вечером мы снова сидели у свекрови. Я показала ей официальный ответ из администрации, что дом в планы сноса не входит. Когда мы выходили из подъезда, я заметила знакомый грузовик во дворе. Это была машина Игоря. Мы спрятались. Через двадцать минут он вышел в сопровождении незнакомого мужчины в сером костюме.
— Игорь! — окликнул его Дима.
Деверь резко обернулся и растерялся. Он соврал, что заезжал к маме, но её не было дома.
— Игорь, — сказала я, — мы знаем про поддельные письма. Перестань её пугать.
Он махнул рукой.
— Ладно. Да, я в курсе. Но вы не понимаете. Слава, с которым я общаюсь, не мошенник. Он работает в строительной компании, они хотят выкупить участок. Предлагают хорошие деньги сейчас. За мамину однушку — полтора миллиона.
— А зачем тогда поддельные письма? — спросила я.
— Чтобы люди не тянули. Слава говорит, если официально, компенсация будет копеечной.
Дима достал распечатку с официальным ответом.
— Вот. Твоего Славу водят за нос так же, как и вас.
Игорь взял документ. Его лицо менялось.
— Но он говорил… показывал бумаги…
— Игорь, ты же понимаешь, что мог лишить мать единственного жилья? — сказала я.
— Я хотел помочь… Полтора миллиона за однушку — это же отличные деньги.
— На что их хватит? — спросил Дима. — Нормальная однушка стоит два миллиона минимум.
Игорь молчал. Он об этом не думал. Он признался, что за каждую сделку ему обещали сто тысяч и помощь в получении кредита на собственное жильё.
— Игорь, тебя просто использовали, — сказал Дима. — Завтра поедешь к маме и честно все ей расскажешь.
— Она меня не простит.
— Простит.
На следующий день Валентина Петровна позвонила. Игорёк всё ей рассказал, она его простила, но велела больше никого не слушать. Через неделю Светка сообщила, что мошенническая схема раскрыта, аферистов задержали. Игорь устроился на нормальную работу и начал копить на жильё. А мы с Димой на деньги, которые собирались потратить на кредит, сделали свекрови хороший ремонт.
— Теперь как в новой квартире, — радовалась она. — И никуда переезжать не надо.
А я поняла, что иногда самое мудрое решение — это сказать «нет», даже когда все вокруг говорят «да».
