Инсульт случился за три дня до нашей идеальной годовщины — поездки на Мальдивы. Я лежала неподвижно в больничной палате, когда Игорь позвонил с аэропорта. “Переносить слишком дорого,” — сказал он и повесил трубку. Именно с этого звонка всё изменилось. Он запустил цепь событий, которых Игорь бы никогда не предугадал.
Всё произошло за три дня до годовщины. Я резала болгарский перец для ужина, и вдруг оказалась на полу.
Странное онемение поползло по левой стороне тела, нож с грохотом упал рядом. Слова застряли где-то внутри, язык отказывался слушаться. Сознание было будто за мутным стеклом.
Через секунды Игорь оказался рядом. Его лицо было расплывчатым пятном над мной, голос — будто сквозь воду.
Он звал меня? Кричал? Вызывал скорую? Я хотела сказать, чтобы он не уходил, но не смогла — слова остались внутри.
Приехала скорая. Сделали кучу тестов. Я слышала термины вроде “ишемический инсульт средней тяжести”, “частичный паралич лица”.
Палата была как все: стерильная, холодная, с бесконечными звуками приборов и шёпотом медсестёр.
Половина моего лица не двигалась. Речь была смазанной, будто я напилась дешёвого вина, которое Игорь всегда покупал “на скидке”.
Моя жизнь изменилась в одно мгновение. Сначала я просто боялась. Потом — вспоминала всё снова и снова.
Во вторую бессонную ночь, когда тревога гудела в голове, как рой ос, я поняла — нужно выкарабкиваться. Ради себя.
И тогда я вспомнила про поездку. Я копила на неё с прошлого года. Мальдивы. 25 лет брака. Хотелось белого песка, прозрачной воды, и чтоб рядом был Игорь.
Сейчас этого уже не случится. Но может — потом, когда восстановлюсь…
Мне нужно было за что-то держаться. Что-то светлое впереди. И этим “чем-то” стали Мальдивы.
Я даже попыталась улыбнуться — сработала только правая сторона лица.
На третий день в больнице телефон на тумбочке завибрировал. Я с трудом потянулась к нему. На экране — Игорь. Несмотря ни на что, я почувствовала облегчение.
— Привет, — промямлила я, язык еле слушался.
— Лена… насчёт поездки… — Голос был знакомый — тот самый тон, которым он когда-то сказал, что “второй бизнес тоже прогорел”.
— Придётся отменить, — сказала я медленно. — Пока. Потом, когда поправлюсь, съездим.
Он замолчал. И в этой паузе я поняла всё.
— Перенос стоит почти как вся поездка… Поэтому… я отдал её брату. Мы уже в аэропорту. Было бы глупо терять деньги.
Он повесил трубку, не дождавшись ответа.
Я и не знала, что сказать. Что говорит жена после 25 лет брака, если муж выбирает пляж вместо её больничной койки?
Левая половина тела меня предала. Как и он. Даже поплакать как следует не смогла — лицо не работало.
Но внутри? Внутри я кричала.
25 лет. Я поддерживала его после трёх увольнений. Склеивала его гордость по кусочкам.
Два провальных бизнеса, съевших все наши накопления. Годы, когда он “не был готов к детям”… пока климакс не решил всё за меня.
Я строила карьеру, держала дом, ни разу не просила отказаться от гольфа или пива с друзьями.
А когда мне понадобилась его помощь — он исчез. Улетел. С братом.
Мои пальцы дрожали, когда я снова взяла телефон.
— Ава? — голос сорвался. — Мне нужна ты.
Ава — моя племянница. 27 лет, MBA, и сердце, разбитое её женихом, который, по иронии судьбы, изменил ей с секретаршей Игоря.
— Что случилось? Где ты? — спросила она, сразу насторожившись.
Я рассказала ей про инсульт. Про Игоря. Про Мальдивы.
Она долго молчала, потом резко вдохнула.
— Я в деле, — сказала Ава. — Сожжём всё к чёртовой матери.
Восстановление было адом.
Логопед — как изучение нового языка. Физиотерапия — как пытка. Бывали дни, когда ноги просто отказывались идти.
Но я справлялась. По минутам, по шагам, по слогам.
Пока я училась заново ходить и говорить — Ава занялась Игорем.
Нашла его авиаперелёты. Достала бэкапы из облака, которые он считал приватными. И обнаружила то, что он тщательно прятал.
Через две недели он вернулся из “поездки”. Я всё ещё хромала, улыбка была кривая, но я уже могла говорить. Могла стоять.
Он вошёл в палату с загорелой кожей и запахом кокосового масла. Улыбался слишком широко.
— Я привёз тебе ракушку, — сказал он и положил белую спираль на тумбочку, как будто это должно всё искупить.
Я улыбнулась — только правой стороной.
— Прекрасно. Как брат?
Он моргнул.
— А, он не смог. В последний момент. Я поехал с… подругой.
— С подругой, — повторила я. — Как мило.
Я уже знала, что “подруга” — это Мия, его секретарша. Та самая, с кем Ава застала своего бывшего.
Из странных трат в выписках, которые Ава обнаружила, следовало, что Мия “вела дела” Игоря куда глубже, чем просто делопроизводство.
В ту ночь, после его ухода, мы с Авой начали план.
— Он думает, что он умный, — усмехнулась она, стуча по клавишам. — Он ещё не понял, с кем связался.
Она была права. Всё, что он считал совместной собственностью? Оказалось — нет.
Дом? Куплен на деньги, полученные в наследство от бабушки. Всё документально. Моя личная собственность.
Инвестиции? Накоплены мной до брака. Тоже мои.
Общий счёт? Пусть оставит. Пять тысяч — не такая цена за предательство.
Калифорнийский суд не жалует изменников. Особенно тех, кто бросает больную жену ради пляжа и любовницы.
Ава помогла мне найти адвоката. Настоящую акулу — Кассандру.
— Понимаю, у нас ситуация, — сказала она, пожимая мою руку.
— Нет, у нас проект. И срок, — ответила я.
Подали на ограничение доступа к финансам. На исключительное пользование домом. Ава собрала каждую переписку, каждый чек, каждую селфи с Мальдив.
Когда я наконец вернулась домой, Игорь приехал после работы и увидел, как у дверей стоит слесарь и меняют замки. А у дороги — человек с конвертом.
— Что происходит?! — заорал он, подбегая ко мне.
— Ремонт, — сказала я, почти чётко. — И не только в доме.
Сервер вручил ему документы. Иск. Фото с Мией. Уведомление о выселении.
Он кричал. Плакал. Умолял.
— Лена, пожалуйста! Это безумие! Мы можем всё исправить!
— Как ты “исправил” годовщину? — тихо спросила я.
— Я был в шоке… я плохо подумал…
— А я — хорошо, — сказала я и встала.
Протянула ему последний конверт.
— Что это?
— Подарок.
— Я забронировала тебе ещё одну поездку на Мальдивы. На наши деньги. Тот же отель. Та же комната. Невозвратный билет. Только теперь — на твое имя.
Он прищурился.
— Те же даты… но через месяц. Разгар сезона ураганов.
Его лицо помрачнело.
Я так и не попала на Мальдивы. Игорь испортил мне эту мечту.
Зато сейчас я пишу это, лёжа в шезлонге в Греции. Море тёплое. Вино холодное. Рядом — Ава. Флиртует с официантом, который приносит нам фрукты каждый час.
— За новые начала, — говорит она, поднимая бокал.
— И лучшие финалы, — отвечаю я.
Иногда месть — это не огонь. Это свобода.
Это понимание, что груз, который ты несла 25 лет, не был твоим.
И, если честно… вид отсюда куда красивее без того, кто тянул на дно.
Игорь… за тебя.
Спасибо, что научил меня снова ходить. Только не так, как ты думал.
